Он что, пытается убедить меня, что я была полной дурой, раз поверила в собачью невменяемость? Типа, меня провели, обвели вокруг пальца две сопливые девчонки. Ага, как же! И Лолу провели, и Макса…
— Нет, только если этот кто-то мне очень нравится…
Снова стало нечего глотать. Только если слова, которые толпились на кончике моего сухого языка — да все не те, не те… Не добрые, все какие-то злые и — что ужаснее всего — пустые, ненужные, даже вредные в самом начале отношений.
— Знаешь, что еще в этой книжке говорят? — решил Олег не дожидаться моей ответной реакции. — Собаки, оказывается, тоже делятся на оптимистов и пессимистов. Тревожность, как понимаешь, чаще всего проявляется у пессимистов. У них повышаются гормоны стресса, а у Агаты, по моим скромным наблюдениям, зашкаливают гормоны радости.
— А я другое вижу, — перебила я радостный голос Олега. — Тревожные собаки, говорят, самые хорошие и добрые собаки. Они ходят по пятам за хозяином и начинают трястись, когда видят, что тот уходит…
— Агата тряслась, когда я уехал? — рассмеялся Олег, а я сжала губы, теперь мокрые от постоянного облизывания. — Вот видишь, никакая она не тревожная…
— Никакой ты ей не хозяин просто. Она — собака Макса.
— Ну… Я же сказал, что не хозяин выбирает собаку, а собака хозяина. Думаю, Максу мне легче будет это объяснить, чем тебе… Ты у нас как раз из числа пессимистов, но, я верю, если тебя чаще обнимать, то можешь еще стать оптимисткой…
— Тебе не спится, да?! — выплюнула я.
Точно выплюнула — слюна аж до Агаты долетела, и бедная навострила свои уши-локаторы.
— Нет, а тебе разве спится? Без меня? — добавил так быстро, будто боялся передумать и промолчать. Лучше б уж промолчал!
— У меня есть Агата!
— Вот так всегда… А у меня только Агатина морда на аватарке одной знакомой девушки…
Мое сердце перестало биться. Почти.
— Чего молчишь?
А что я должна была сказать, когда меня поймали с поличным?! Чёрт…
— Почему не сказала, что училась в Питере?
— Ну…
Фу… У меня страница закрытая. Только бы не попросился в друзья! Только бы…
— Что ну?