Торопливо зашептала, так и не решаясь поднять на него глаза:
— Твой… Ему неделя всего… Тест показал… Я хотела тебе сказать, что перестала пить таблетки…
— Ну так почему не сказала? — резкий вызывающий тон, в котором несложно уловить закипающее раздражение…
— Думала, начну пить снова после месячных… — нелепая отмазка, но других у меня нет…
Кирилл молчал, стоя где-то за моей спиной. Наконец чашка звякнула о край раковины и послышались шаги… Очень надеялась, что ко мне, но он вышел из кухни, направляясь к выходу…
Ну неужели трудно сказать хоть что-нибудь?! Ну пусть поорёт в конце концов…
— Кирилл, подожди!.. — повинуясь порыву, бросилась следом за ним…
Он даже не оглянулся на мой зов. Догнала его уже на веранде, скользнула вперёд и упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь остановить…
Остановился, скидывая мои руки. Отвернул голову к окну…
— Кирилл, ну не уходи… Не злись… Ну пойми меня… — я чувствовала, как накатывает волна истерики. — Я же не виновата… Если ты не хочешь, то не надо… Я ничего не прошу же! Только квартиру… Ну если хочешь, если тебе так проще — ты вообще никогда о нас не услышишь больше…
Кирилл наконец повернул голову и посмотрел на меня в упор. Кажется, в его лице не осталось ни кровинки. Оно словно осунулось и потеряло подвижность, превратившись в неодушевлённую маску. Даже губы стали какого-то светло-бежевого цвета… Только глаза жили по-прежнему и, кажется, ненавидели…
— Ты совсем дура, Ир? — хриплый безжизненный голос. — Отойди.
Я осталась стоять на месте, давясь слезами, чувствуя, как внутри прорывает плотину… Разрыдалась в голос…
— Ну на что ты злишься, Кирилл? — я снова упёрлась ладонями в его плечи, не давая сделать шаг. — Ну я же не могу пойти на аборт, понимаешь? Мне лет уже сколько… У меня же последняя возможность… Ну почему ты меня не понимаешь? Я очень хочу этого ребёнка…
Кирилл обхватил мои запястья, снимая с себя мои руки. На мгновение сжал так, что я непроизвольно ойкнула и замолчала…
Видела, что он вообще не хочет разговаривать, что хочет уйти…
— Кирилл, ну что мне делать? — я бессильно выдохнула, глядя в его полные отчаяния и до боли знакомого упрямства глаза. — Ну что?! Скажи! Ну хочешь, я вообще уеду и…
Он тряхнул меня так, что клацнули зубы. Зашипел в лицо:
— Да прекрати ты истерику! Что я должен тебе сказать?! Ты же сама всё решила уже! Даже за меня, смотрю, решила! И что матерью стать готова, и что я отцом стать не готов… Всё расписала! Молодец! А месяц назад ты шлюхой подзаборной, как и твоя подруга-сука, стать решила! А до этого развестись решила… — его голос набирал обороты. — А ты помнишь, Ир, что ты мне ответила, когда я несколько лет назад намекнул в разговоре, что нам с тобой ещё детей растить?! Сидели тогда втроём с Давидом… Нет? Могу напомнить, хочешь?!