Оглянулся, поднимая бровь…

— Ты ничего не сказал… Про ребёнка… — чувствовала, как дрожит и сипит голос, но мне уже было всё равно.

— Я всё сказал, Ир.

Он схватился за ручку и толкнул дверь… Остановился… Не оборачиваясь, устало произнёс:

— Я рад, Ир, что будет ребёнок. Только давай без этих бредней про квартиру, "уеду" и "больше не услышишь про нас". Тошнит уже.

Непроизвольно всхлипнула, подавляя остатки истерики и с жадностью впитывая его слова…

Он оглянулся и со вздохом протянул руку… Опрометью метнулась под неё, обнимая его за пояс и с восторгом чувствуя, как крепкая родная ладонь прижимает меня к широкой тёплой груди…

— Не горюй, Ир. Я буду хорошим отцом, — он внезапно усмехнулся мне в волосы. — Но салат тот был редкостной дрянью… Мне даже Давид потом об этом сказал…

Я от души пихнула его кулаком в бок, продолжая другой рукой сжимать вкусно пахнущую чёрную футболку и от души заливать её слезами. Всё-таки все они — скоты неблагодарные…

— Ну не плачь, Ир, — Кирилл наконец ослабил объятия. — Пошли на скамейке посидим. Погода, может, последняя…

Я кивнула, отрывая голову от его футболки, вытерла ладонями лицо.

— Ты же собирался куда-то… — я подняла на него глаза.

— Покурить я на улицу собирался, Ир, — муж как-то невесело усмехнулся. — Хотя, и выпить не отказался бы…

Он легонько приобнял меня чуть ниже плеч и со вздохом подтолкнул к приоткрытой двери.

Я улыбнулась распухшими от солёных слёз губами. Ступила на крыльцо, щурясь воспалёнными глазами на слепяще-голубое небо и яркую листву травы.

— Я сейчас… Умоюсь пойду… — я робко оглянулась, и Кирилл согласно кивнул на мои слова.

Он выглядел задумчивым, ушедшим в себя… Наверное, ему правда нужно покурить. И выпить тоже не помешает…

Спрыгнула со ступеньки и понеслась в сторону ближайшего крана у забора — домой правда возвращаться не хочется. Чувствовала облегчение… Да что там, ощущала фантастическую лёгкость, поднимающую тело в воздух. Ноги сами бежали по холодным плиткам дорожки, а я вдыхала запах свежескошенной травы и почти верила, что за спиной распустились крылья…

Я так боялась… Я просто выгорела изнутри за эти сутки, погрузившись в какое-то безнадёжное, густое как желе безвременье… И сейчас страшно. Не так, конечно, но всё же…

Нужно было по-другому… Нужно было чуть позже сказать, наверное… Когда я убедилась бы хоть немного в том, что он простил меня, когда подготовила бы почву под разговор… Но у меня не было сил держать это в себе. Я не смогла бы нормально жить и не думать о том, как он отреагирует на такую новость…