Приближающиеся шаги заставили его очнуться от грустных мыслей.

Похоже, полковник по поводу перемен в поведении Крыса не шутил. Сегодня тот выглядел совершенно по-другому. Дело было даже не в сбитой скуле, опухшем носе и фонаре под левым глазом, а во взгляде. Вчера он смотрел на Демьяна и его детективов так, словно был невинней ребенка, изображенного на картине Врубеля «Богоматерь с младенцем». Сегодня же Клячкин уже ничего не пытался изображать. Смотрел на Демьяна так, словно это именно он заставлял его работать на «Всемогущих», а потом отдал под суд.

Крыса привели в наручниках, усадили за стол. Полковник кивнул сопровождающим, чтобы ждали в коридоре, сам тоже вышел, показав Демьяну пять пальцев, тем самым напоминая о времени.

Громов кивнул. Едва за полковником закрылась дверь, обратил всё свое внимание на Крыса.

– Гордишься собой? – прошепелявил тот опухшими губами.

– Еще как, – признал Демьян без смущения.

– Ничего, скоро меня отсюда вытащат… – как-то очень уверенно пробубнил Клячкин.

– Только если вперед ногами, по-другому никак, – заверил его Демьян.

– Позлорадствовать пришел? – процедил Клячкин, дернувшись вперед. Правда, быстро вспомнил, где находится и отодвинулся от стола.

– Я задам тебе один вопрос, – четко выговаривая слова, ответил Демьян. – И хочу услышать правду.

Одним движением пальца он разблокировал успевший почернеть экран и показал изображение Крысу:

– Это ты заставил ее глотать таблетки?

Клячкин уставился на фото, несколько секунд всматривался в него.

Демьян надеялся увидеть на лице убийцы тень раскаяния, сожаления – хоть что-то. Но там не было ничего, только легкое любопытство напополам со злорадством.

– Страдаешь из-за ее смерти? До сих пор любишь? – спросил он резко.

– Не твое собачье дело!

– Любишь, вижу! Ну да, такую грудастую сложно забыть… – Клячкин облизнул потрескавшиеся губы. – Так и быть, признаюсь, это я ее…

Произнося последнее, убийца провел большим пальцем себе по шее, словно перерезал горло.

Демьян не сразу сообразил, что именно так напрягло его в ответе Крыса. Лишь промотав в памяти предпоследнюю фразу, понял, за что подсознательно зацепился:

«Такую грудастую…»