Маша удивленно вскинула бровь.

  - Куришь? Почему не спишь? - подошла, покосилась на хмурое Вадькино лицо, машинально сгребла с подоконника весь мусор - мандариновые шкурки вместе с сигаретами нещадно полетели в ведро под раковиной - вернувшись, мягко провела по Вадькиной спине, заботливо приглаживая то место, где только что у него так неприятно скребло, и тоже закурила, свои дамские - тонкие.

  - Не знаю, - он пожал плечами, - не спится.

  Теплая ладошка, скользящая между его лопаток - ощущалась знатно. Она ласкала и приятно согревала. Отсутствие мыслей и мягкие нежные касания - что еще нужно для расслабления растревоженной души? Однако когда те же самые изящные женские пальчики спустились ниже, намного ниже, вдруг поднялась и нахлынула волна раздражения. Холодная и вымораживающая, точно такая же, как сквозящий из фрамуги студеный декабрьский воздух.

  "Холодно. Так и простыть можно", - Вадька резко развернулся, тем самым как бы невзначай отстраняясь от настойчиво заигрывающих рук, закрыл окно, оглянулся, в поисках, куда бы пристроить окурок. Пепельница осталась в комнате. Машка традиционно сегодня курила там - на траходроме. Не придумав ничего лучше, небрежно швырнул в раковину.

  "Нет. Курить - это все же фигня полная. Лучше уж тогда водовки жахнуть", - плюхнулся на табурет.

  Маша нахмурилась. Неизвестно, что ее расстроило больше: бегство Вадима или вонючий бычок в начищенной раковине. Скорее всего, и то, и другое, но поднимать обычное в таких случаях недовольное брюзжание не стала.

  - Чай будешь? - быстро вернув невозмутимый вид, спросила она.

  - Буду, - согласился Вадим. Чай, как таковой, он не уважал, но избавиться от осевшего неприятного привкуса во рту хотелось.

  Машка неторопливо возилась, доставая из шкафов чашки, ложки и прочую прилагающуюся к чаепитию снедь. Вадька задумчиво пялился на голые длинные ноги, плавно изящно передвигающиеся по застеленному линолеумом полу, а перед глазами настойчиво всплывала картинка с такими же босыми ногами, спрятанными под ворохом цветастого одеяла, зябко переминающимися на холодной плитке прихожей.

  Вадим тряхнул головой, отмахиваясь от накатившего видения.

  "Черт", - досадно потер лоб.

  - Что-то случилось? - вырвал его из мыслей вопрос. Взгляд Марии не сказать, чтобы был встревоженный, скорее озадаченный. Душевное состояние любовника ее явно сегодня не устраивало.

  Вадька поерзал на табуретке и уперся подбородком в кулак.

  Что-то случилось? Вообще-то да, у него случилось. У него много чего случилось. Случились у него как-то почти одновременно две пары босых ног, одни шикарные, другие... маленькие и озябшие. Случились еще цветы с кофе и осуждающие глаза Мстителей. Случился так и не набранный Вадькой ответ для Инки, на пришедшую ему все же чуть позже подпись к его фото в дурацком колпаке. "Ты милашка! А где Миланка?" - написала ему Инна, а он ничего не написал. И Милкину фотку не выслал. Забыл. Вот такая вот ерунда случилась. А потом случился классный секс с привкусом никотиновой горечи, и случилась красная пачка крепких сигарет, забытая кем-то на подоконнике. А еще с постоянной бесящей регулярностью случались в его жизни неправильные пустые мечты. Вот что у него случилось.