Инка хмыкнула. Ну да, "не очень" - это мягко сказано, точнее было бы выразиться - ненавидят. Правда, Вадим так до конца и не понял за что. Так-то ему плевать на любое чужое мнение, однако зачем лишний раз тревожить людей, если просто можно не мозолить им глаза.

  - А твои мне будут рады? - с сомнением отозвалась Инна.

  - Мои?

  Это смотря кого считать его родителями. Если мать с отчимом, то... Вадим задумался. Первую и, в общем-то, единственную его девушку, которую они имели честь лицезреть - Милкину мать. И ее они на дух не переносили. Всю вину и ответственность за случившееся, естественно, родные скинули на нее. Это она, по их мнению, совратила пацана и испортила ему жизнь. Поэтому радоваться там вообще было некому. А как бы отнеслись они же к Инке, заявись Вадим с ней домой? Кто ж его знает? Матери, вполне возможно, она и понравилась бы. Два педагога как-никак, к тому же два математика. Они,

  наверное, смогли бы найти общий язык. Но это никогда не суждено узнать - его родители далеко отсюда. А отец и мачеха хоть и здесь, но им вряд ли интересно, с кем он проводит время, если это, конечно, никак не касается Миланки. А вот тут как раз и возникала проблема. Инна очень даже имела отношение к его дочери, ближе некуда - она ее учительница, следовательно, сомнительно, что они запрыгают от восторга при знакомстве от осознания того, что та, которая должна подавать хороший пример детям, зажигает с таким непутевым балбесом как он. Так что, скорее всего, нет - никто счастлив ее видеть у себя дома не будет, но Вадим и не собирался ее к ним вести. Поэтому и ответил безразлично:

  - Мои - не знаю. Я вообще-то один живу. Ну, или иногда вдвоем с Милкой, - случались моменты, забирал он ее на какое-то время к себе, разбавить свою холостяцкую жизнь заботами о ребенке. Чаще после размолвок с родственниками, а иногда и просто под настроение. Но в основном его берлога обычно пустовала, служа Вадиму лишь ночлегом, да и то не всегда. Был, кстати, период, когда Степка пытался пристроиться и использовать личное Вадькино жилье для устройства гульбищ и разврата, но Вадиму это сразу не понравилось. В квартире и без того с порядком всегда была полная напряженка, убираться он не любил, да и не очень-то и умел, а после таких развлечений она стала напоминать вообще какой-то бомжатник. Так что халяву брату он прикрыл быстро, отправив того для своих утех хаты снимать. И сейчас получалось так, что Инка - это, пожалуй, первая девушка, которую он собирался пригласить к себе. - Кроме меня, там больше никого нет, - заверил он ее, - а я тебе буду очень рад.