"Блэк Бакарди.

  Танцы в моей кровати..."

  "Танцы" внезапно начавшиеся на кухне, через некоторое время сами собой перенеслись в Вадькину кровать. А на выключенной наспех газовой плите так и остались раскисать в кипятке макароны. 

  Инкин телефон, оставленный на кухне, разрывался от звонков, но еще несколько минут назад хозяйке было совершенно не до настойчивого абонента. Не до земного бренного бытия ей было. Какие могут быть разговоры, с кем и о чем, когда стая разноцветных бабочек так и трепыхалась нетерпеливо у нее в животе. С каждым ее вздохом, с каждым выдохом они вырывались в счастливом освобождении и словно яркие брызги искр рассыпались, взмывали вверх, образуя переливающуюся множеством красок слепящую глаза радугу, и снова разлетались, уносясь далеко в космос к далеким неизведанным звездам, туда где, наверное, и находился тот самый рай.

  Проще говоря, погрязла Инка в плотском греховном наслаждении. Весь ее мир сузился до границ, очерченных краями кровати с беспорядочно разворошенным на ней постельным бельем, пропитанным потом и запахом секса. Никто и ничто не могло проникнуть в этот мир. Он существовал только для них двоих, жарких и похотливо жадных. Для Инны и Вадима. Только их и больше ничей он был, этот маленький, эгоистичный, развратный мир. И Вадька ревностно, стойко охранял его от чужого вторжения, заставляя Инну забыть о времени, слышать только его голос, чувствовать только его прикосновения и настойчивые проникновения. Никаких отвлечений на внешние раздражители, никаких назойливых звонков. Только он и она. И в тот момент для Инки, действительно, не было ничего важнее Вадима и приближающегося оргазма.

  И только когда последняя бабочка, так долго искавшая выход, наконец выпорхнула, содрогая изможденное тело в сладком экстазе, до Инны наконец донеслись настырные мелодичные позвякивания.

  - Кто так уперто долбит? - недовольно выдохнул Вадька в Инкин затылок и прижался к нему губами. Его руки продолжали лениво скользить по ее животу, нежно поглаживая.

  Инна едва заметно повела плечом:

  - Не знаю, - ответила равнодушно. Обернулась и на мгновение прижалась к его губам своими. Они уже давно не пахли ни колой, ни ромом, они просто были обалденно вкусными. Улыбнувшись, прикрыла глаза и расслабленно откинулась на Вадима, упираясь мокрыми лопатками в его такую же потную грудь. Это ли не блаженство?

  Разве есть какая-то разница, кому она так сильно понадобилась здесь и сейчас, когда они все еще вдвоем, вместе в этом их мире, заканчивающемся краями кровати. А кто там пытается ее достать из другой вселенной - абсолютно все равно. Не хотелось ни знать, ни думать, а просто вот так бесконечно долго сидеть и нежиться в Вадькиных объятиях, ощущая его хоть и обмякшего, но все еще в себе.