Их приезд вызвал повышенное любопытство.

  - Ого, Вадька с девочкой приехал, - воскликнул кто-то, едва они только вышли из машины. Остальные, словно это была действительно сенсация, оглянулись. Центр всеобщего внимания моментально переметнулся на них.

  - Это Маша, что ли? - Инна сразу почувствовала на себе оценивающие взгляды.

  Вадим, видимо, не ожидавший такого нескромного интереса, растерялся и разнервничался. Инна и раньше замечала у него при сильном волнении трудности с произношением. В таких случаях он обычно то запинался, глотая буквы, то тянул слоги, а тут вообще заткнулся, как будто онемел.

  Инна понимала, что знаменитая Маша занимала немаловажное место в его жизни, но упоминание о ней все равно прозвучало, как железом по стеклу. С этого неловкого момента и пошло все наперекосяк.

  - Это не Маша, это Милкина учительница, - влез тут же с пояснениями Илья. - Очень хорошая учительница, - пояснил он, веселясь, и подмигнул. - Да?

  - Да! - поддакнула наивная Мила, а Инка промолчала, еще больше теряя настроение. Слова Ильи прозвучали хоть и беззлобно, но все же с какой-то издевкой.

  - Это Инна, - выдавил, наконец, из себя Вадька. Взял ее за руку влажной ладонью и больше ничего никому не захотел объяснять.

  Нездоровое внимание к ним, естественно, очень скоро угасло. Видя, в какое смущение их вогнали своими репликами и смешками, все от них отстали. Каждый занялся своими делами. Вообще-то тут, наверное, было весело. Все суетились, готовили стол, на мангале румянились шашлыки. Некоторые отдыхающие, не дождавшись общего стола и перебиваясь мелкой закуской, уже "стограмились". Вокруг бегали довольные визжащие дети. Разговоры и хохот не умолкали. Разговоры, похоже, были очень увлекательные и содержательные. Да. Наверняка. Просто Инна не очень понимала о ком и о чем они велись. Неудивительно, она на этом празднике была не своя, и потому ей было немного скучно.

  Вадька, создавалось впечатление, тоже мало чего понимал и, вообще, находился в какой-то прострации. Инна его не узнавала. Не видела она еще его таким загнанным и неуверенным. Он то неестественно суетился, пытаясь кому-то чем-то помочь, то наоборот зависал и вздрагивал, когда к нему обращались. Его паническое замешательство действовало на Инну гнетуще. Но так было недолго. Вскоре он напился, и тогда его скованность и напряжение как рукой сняло.

  Инна тоже немного выпила, что помогло и ей расслабиться. Коньяк животворящий сотворил свое чудо. Окружающие ее люди стали теперь казаться вполне милыми и забавными. Понемногу и ее начало пробивать на хихиканье и болтовню. Легче всего получилось найти общий язык со Степкой. Во-первых, потому что тот сам подсел к ней поговорить, а во-вторых, парень и по возрасту здесь был самый подходящий для компании. Балагур он оказался еще тот. Потешный и бестолковый. Пожалуй, даже еще бестолковее, чем Вадька. От его пустого и чуть пошловатого трепа уши очень скоро завяли. Тем не менее, Инка смеялась и, наигранно закатывала глаза. Ну а как еще относиться ко всей той ахинее, которую, ни на секунду не замолкая, нес этот оболтус.