— И не фига в ней не разбирается, да? — усмехается криво.

— А ты у нас вообще кто такая, ммм? — уточняю, презрительно ласково, без ожидаемого оппонентом напора. — Эксперт в каких её отраслях?

— Завязывай с обменом любезностей, — заявляет отстраняясь, прикуривая тонкую сигарету, напичканную неестественной сладостью, сродни запаху её духов. — На что ты надеялся вновь явившись сюда? Что девчонка по привычке размякнет, натянув на нос розовые очки? Осчастливишь её сиюминутным проектированием воздушных замков и обещаний безграничной любви, а потом по привычке исчезнешь, не удосужившись постелить несчастной под пятую точку хотя бы ворох соломки?

Пресекает ответ струей едкого дыма, завершая свой монолог причитанием:

— Плавали. Знаем.

— Какого черта ты вообще лезешь не в своё дело? — прищурив бушующий взгляд, выдаю посредственно ровно. Спустя десять секунд, мысленно усмиряя разошедшийся пульс.

— В отличие от нашей малохольной подруги, готовой простить тебе всё и вся, ты меня достал, — хмыкает, разводя губы в широкой улыбке. Продолжая, чеканя каждое слово:- Её слёзы. Один момент чаяния. Ломки. В разлуке. Не стоят всей твоей гребанной, налаженной жизни. Понимаешь о чем я? — рефлекторно кривится, выпуская в сторону дым. Нервно тушит сигарету в пустой, мокрой пепельнице. Продолжает на выдохе, — И последствие этих эмоций, той эйфории, что она испытывает при встрече с тобой, необходимо лечить как минимум в стационаре. Наряду с зависимыми от тяжелых наркотиков. А я тебе, на хрен, в этом не специалист! Как ты сам с лёгкостью догадался! В один момент просто не справлюсь. Не намотаю вовремя чужие сопли на хрупкий кулак; не поставлю вовремя плечо, и найдёт её Верховцев с передозом от любви на дне собственной ванны, или того хуже, с размозженной башкой под балконом у капота собственного автомобиля. Сомневаюсь, что за это от кого-то из вас после услышу "спасибо". Хотя ты и узнаешь то не сразу, ввиду временного отсутствия поблизости.

Затихает, отворачиваясь в сторону проспекта. Позволяя переварить услышанное, фильтруя информацию от излишка чужих эмоций. Грудь выжигает желание плюнуть на гордость, приличия, скинуть привычные путы самоконтроля и окунуть с головой, " невольного свидетеля " моих перепетий жизни, в омут болезненненого самоистязания. Донести всю мощь пытки, которую волей — неволей, все эти годы проводил над собой. Ежедневно стараясь стереть чужой образ из мыслей, оголял себя перед ней ещё больше. Срывая маски, слой за слоем, вместе с кожей. И в те моменты, удержаться от малого шага за которым попросту сходишь с ума, вдали от дома, в невозможности переиграть судьбу и вернуться, мне как плацебо, помогала только она.