— Мам, перестань, у меня впереди учебы полтора года, — фыркаю, нервно смеясь. — Давай отложим эти разговоры хотя бы до той поры, пока я не окончу институт.

— А мне кажется для этого сейчас самое время, — задумчиво протягивает в ответ, не находя иронии в моем голосе.

— Если ты станешь продолжать в том же духе, то мне действительно лучше будет уехать.

— Извини, — точно опомнившись, с грустью вздыхает. — Любая мать всегда хочет для своего ребенка только самого лучшего и часто ради достижения этой цели приходится жертвовать многим.

— Я не вполне улавливаю смысл, — роняю, смотря на неё с неоднозначной улыбкой.

— Неважно. Я просто устала, дорогая, — затихает, поглаживая меня рукой по щеке. — Дни выдались не из лёгких, но ничего, дальше всё будет намного проще и лучше…

Глава 15

Глава 15

Лика

" Я всё ещё люблю тебя"

Спонтанно прописываю среди ночи в пустой строке сообщения на экране телефона. Обновляю историю впервые за восемь месяцев молчания, что далось мне с излишним трудом. К которому я, казалось, привыкла. И при этом, всё же, не смогла себя приучить. Отсылаю. Получаю отчёт о доставке. И унимая дрожь в коленях, молча всматриваюсь в экран, не решительно ожидая прочтения абонентом данного сообщения.

Жду ответа. На манер последнего разговора, сводившегося к одной неказистой истине " друг для друга мы только друзья". А они не усложняют жизнь. Друзья существуют для содействия и поддержки. Молчаливо соглашаюсь с этой мыслью, и старательно поддерживаю этот миф на протяжении долгого времени. В очередной раз стараясь вырезать его имя из сердца. Из памяти. Ежедневно натыкаясь на места и события о которых очень сильно хочу ему рассказать. Поделиться эмоциями. Приехать. Где бы Макс не находился в этот момент. Побыть рядом. Просто побыть. Набраться сил. Чтобы дальше молчать.

Провалив эту задачу, спустя пару недель, мне пришлось и вовсе заблокировать доступ к контакту в своем телефоне. Ведь друзья созданы не для того, чтобы усложнять чью-то жизнь, правда? А подсобить в чём-то я ему не могу. Извечно сама нуждаясь в некой поддержке. Паршивый, в общем, из меня вышел друг. Сомневаюсь, что даже Макс был способен на то, чтобы просчитать вариант подобных событий. Но как получилось. Увы. Так, а не иначе.

Вокруг тишина. Некий вакуум настоящего момента. В водовороте глубоких мыслей, отсекаемое голосом разума, теряется всё ненужное

: ненавязчивый шум прибоя, доносящийся из — за распахнутого настежь окна; стирается запах моря, на берегу которого я с Верховцевым прибываю без малого месяц; стихает, наполняющий комнату, монотонный гул компрессора холодильника; стрекотание кузнечика, дивным образом забравшегося на высокий балкон; стихает и ровное сопение Димки, мирно спящего на широкой кровати, занимающей большую часть добротной арендованной студии.