Таня проворно натянула на себя шёлковый халат и быстро стала доставать свои вещи из шкафа.

– Я полечу с тобой! – вдруг выпалила она, отчего я почти потерял способность говорить.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответил я, судорожно пытаясь сочинить правдоподобный предлог оставить её здесь и одновременно игнорируя нарастающую пульсирующую боль в висках. – Ты терпеть не можешь мою дочь, она терпеть не может тебя, а мне придётся проводить всё время рядом с ней. Я вернусь через несколько дней, ты не успеешь соскучиться. К тому же, нужно же кому-то оставаться здесь и контролировать ситуацию.

Таня недоверчиво взглянула на меня и пришла моя очередь играть спокойного мужчину, слегка переживающего за здоровье ребёнка, запрятав накатывающую, словно цунами, панику. «Убедительней», – мысленно приказал я самому себе.

– Детка, – я обнял Таню за тонкую талию, надеясь, что у меня неплохо получается притворяться. – Я вылетаю уже через несколько часов. Не стоит тебе так перетруждаться из-за ребёнка, до которого тебе нет дела. Я выпишу тебе чек, сходишь по магазинам, купишь себе что-нибудь. Съездишь на стройку, посмотришь, как там идут дела, пока меня не будет.

Я старался говорить спокойно и даже ласково, насколько мог в подобной ситуации.

– Ладно, ты прав, я останусь. Только обещай, что не задержишься там.

– Как я могу задержаться, если ты здесь, – с этими словами я страстно поцеловал Таню. – Помоги мне собрать вещи.

***

На следующее утро ещё не было семи, а я уже был в кабинете своего офиса. Голова раскалывалась от смены климата и часовых поясов, жутко хотелось спать, и я спасался крепким кофе, которое без устали варила Кристина, вызванная на работу раньше по случаю моего срочного приезда. Соколов должен был приехать с минуты на минуту, и от ожидания у меня сводило зубы. Чтобы хоть как-то успокоиться, я мерил шагами свой кабинет. Выкуривать шестую по счёту сигарету уже не хотелось.

Спустя пять минут таких мучений в дверь ввалился Володя с кипой бумаг в руках. Его вид ужаснул меня ещё больше, чем его новости. Глаза красные, под ними тёмные круги, лицо осунулось, одежда выглядела так, будто он спал прямо в ней, хотя, вряд ли он вообще спал последние несколько суток.

– Выкладывай, что стряслось! – бросил я вместо приветствия, наблюдая, как он сваливает бумаги на мой стол.

– Марк, мы в большой заднице, – почти повторил он свои предыдущие слова всё с теми же нотками паники в голосе. – Я думал, что справлюсь сам, но я не справляюсь… Я не могу вернуть деньги инвесторов на наши счета. Они зависли, наглухо зависли…