Глава 30. Ультиматум

Прежде чем ворошить чужое белье, надо удостовериться, выстирано ли свое.

Народная мудрость

— Листы остались у Холодильника? — уточняет задумчивая Ленка.

— Да, — говорю я ей, разливая по чашкам горячий зеленый чай. — Сначала швырнул мне, сказал, что экспертиза его уже не интересует. Ему не важно, я это писала или не я. Потом…

— Как это не важно? — перебивает меня Димка, огорошенный новостью, он даже привстает со стула. — Да это самое главное! Тебя очернили, оклеветали!

— Неужели он верит, что это ты? — Ленка потрясена ситуацией.

Мы сидим в моей гостиной и пьем чай. Я вываливаю на друзей подробности произошедшего вчера (ну, почти все подробности…). Сказать, что они в шоке — ничего не сказать.

— Видимо, да, верит. — вздыхаю я, чувствуя, что это все-таки обидно и задевает.

— Хорошо. — начинает рассуждать Костик. — А почему, если это не ты, это тоже не важно?

— Прочтете — поймете, — снова вздыхаю я, доставая телефон. — Просто он спросил, правда ли то, то там написано…

— Какая правда? — Ленка давится чаем. — Откуда там могла взяться правда?

— Понимаешь, там почти все, как будто это я писала! — до сих пор не могу прийти в себя.

— Почти? — хватается за слово Ленка. — Что значит почти?

— Навязчивые, повторяющиеся фразы о том, что я хочу всех использовать, — объясняю я друзьям. — И Матвея, и Кирилла Ивановича…

— Жаль, что прочесть нельзя! — сетует Димка. — Можно было бы, кроме графологической экспертизы, сделать и стилистический анализ. Мама помогла бы. Такие подписи под заключением поставили бы — Холодильник обалдел бы! Это люди уровня Даля и Лихачева.

— Ой! — пугаюсь я. — Такого уровня не надо!