Холодильник отпускает меня, встает и идет к холодильнику. Осознав это, я непроизвольно смеюсь. Он оборачивается ко мне, нахмурив брови, потом снова улыбается:

— Вы дали мне прозвище Холодильник?

— Так получилось… — неловко улыбаюсь я в ответ, понимая, как это некрасиво давать клички людям.

Холодильник достает тарелку с сырной нарезкой и ставит передо мной, за руку больше не берет. Мне становится спокойнее. Где-то в сумочке в большой гостиной звонит мой телефон.

— Я могу взять трубку? — осторожно спрашиваю я.

— Вы не пленница, вы гостья, — отвечает мне Хозяин.

Бегу в гостиную. Ленка.

— Нинка! Ты почему до сих пор не дома? Где ты? Все нормально?

— Я? — оборачиваюсь на стоящего в дверном проеме Холодильника. — Я в ресторане с Александром Юрьевичем. Мы ужинаем.

— Он рядом? — догадывается Ленка. — Слышит тебя? Точно все нормально?

— Да, конечно! — успокаиваю я подругу. — Я позвоню тебе, как только доберусь до дома.

Бровь Холодильника слегка приподнимается в удивлении от моей наглости.

И я решаюсь сказать:

— Вы сами отвезете меня домой или мне надо вызвать такси?

— Вы дома, — лениво отвечает мне мужчина, но лихорадочный блеск карих глаз никак не сочетается с этой ленностью.

— Я у вас дома, — испуганно напоминаю я. — Вы сами назвали меня гостьей.

— Я врал, — просто и серьезно говорит Холодильник. — Вы же сами обвинили меня в этом.

— Это вы меня дважды называли лгуньей! — забывая об осторожности, нападаю я. — Признайтесь, вы же уже знаете, что дневник писала не я. При вашей склонности к обвинениям в мой адрес вы не вытерпели бы и дня в неизвестности!

Холодильник в два шага оказывается возле меня, но не прикасается.

— Да! Я знаю, что все это писали не вы! Но вы сами признались мне в том, что все факты — правда.