— Тем интереснее будет его исполнять! — подмигивает мне Холодильник, под столом своим коленом касаясь моего.

— И за звездой на небо, и за жемчужиной на дно, и за цветочком аленьким… — бормочу я, глядя, как поднимаются брови Холодильника. — Поговорим о Татьяне! — бодро меняю я тему и поджимаю ноги. — Откуда идея о тесте ДНК?

— Первое, что пришло на ум, когда я нашел Татьяну, — проверить родство, — Холодильник вытягивает ногу под столом и все-таки прижимается ею к моей ноге.

— Мне тоже не верилось, что мать может бросить ребенка, — начинаю я делиться мыслями. — Но так бывает… И матери бросают своих детей. Мы с ребятами посмотрели свадебные фотографии Татьяны и Михаила, видео. Они там такие счастливые, по-настоящему счастливые… Наверное, это потому, что они любили друг друга?

— Не наверное. — нежно утверждает Холодильник, — а точно. Любили.

Место, к которому прижимается нога Холодильника, горит, словно его натерли разогревающей мазью.

— Если Татьяна не мать Маши, а Михаил не ее отец, — говорю я, одновременно отодвигаясь вместе со стулом, — то кто ее родители? Может, ее удочерили и она из детского дома?

— Нет. Она внучка Кострова Кирилла Ивановича, — Холодильник усмехается, наблюдая за моей попыткой отодвинуться еще дальше. — Просто ее мать — это Светлана.

— Как?! — не верю я тому, что сказал Холодильник. — Светлане двадцать, а Маше почти пять!

— В этом и проблема, — Холодильник смотрит не на меня, а на мои губы. — Светлана родила ее в пятнадцать лет. Для его круга… для нашего круга это скандал серьезный. Кирилл Иванович скрыл это, как-то уговорив или заставив Татьяну и Михаила признать себя Машиными родителями.

— Но Татьяна хотела иметь своих детей? — подхватываю я. — И поэтому ушла, чтобы создать настоящую полноценную семью?

— У тебя, я вижу, в школе за сочинения тоже одни пятерки были? — дарит мне свою фирменную улыбку Холодильник. — Тут, к сожалению, все сложнее. Татьяна сказать побоялась, но я все выяснил еще пару недель назад. Давить на нее не стал — она запугана и без моего участия. И если с первой тайной она не справилась, то за вторую будет биться как львица.

— Вы расскажете мне? — невольно вырывается у меня.

— Вы?! — Холодильник хмурится и скрещивает руки на груди. — Я все ждал, когда ты обратишься ко мне… Не доверяешь настолько, что не можешь называть по имени и на "ты"?

— Простите… прости, — краснея, оправдываюсь я. — Мне это совсем не просто…

— Как тогда я могу тебе доверить чужую тайну и для Татьяны, действительно, опасную? — Холодильник резко встает и подает мне руку. — Спустимся к воде?