В её ногах спал Пупсик, а рядом с ним стояла пустая чашка.

– Не кричите. – Попросила бабушка. – Видите? Спит человек. Устал за день, набегался, нагавкался. Дети эти невоспитанные его весь день достают, гоняют, тискают, да ещё жара на улице такая. Я бедному парню компотика налила, он нахлебался и уснул.

Я наклонилась и подняла с пола бутылку. Коллекционное вино Тимофея Львовича. В чашке пса на дне были такого же цвета розоватые разводы.

– Компотика? – Уточнила я.

Бабушка кивнула:

– Угощайтесь тоже. Обещаю, ничего не скажу маме.

– Но бабуль… – Я села в соседнее кресло.

– Вам ведь завтра не в школу? – Решила напоследок уточнить старушка.

– Нет. – Макс опустился в кресло рядом с ней. – Завтра выходной.

– Ну, вот, тем более. – Она протянула ему бутылку. – Бокалы там, на столике. Бабушка разрешает, бери.

Радов пожал плечами, взял посуду, бутылку и налил нам с ним по бокалу.

– Рассказывайте, давайте, как ваши дела? – Попросила бабуля. – Кто Нинке руку сломал? Она домой вернулась с гипсом, пришлось мне и её компотиком отпаивать.

– Это всё танцы!

И мы проболтали с ней ещё около часа.

Проводив бабушку до её спальни и пожелав доброй ночи, мы переглянулись.

– Ты тоже видел тромбон? – Прошептала я.

– У неё на комоде? Да, это точно он. – Подтвердил Макс.

С трудом сдерживая смех, мы добрались до наших комнат.