– Что же. Я знала, что рано или поздно все становится явным, но ты ничего не добьешься! Не докажешь! Не сможешь доказать! Я все так удачно провернула, что увы, – говорю, и подношу к губам бокал.

Смотрю, как в этот момент лицо Олега багровеет от злости! Он не поднимается с дивана, а резко подскакивает с него, хватает меня за руку, в которой я держала бокал. Эт этого движения бокал вылетает из моих рук, и вино растекается по дорогому ковру.

– Отпусти меня!

– Заткнись, Ксюша, просто заткнись! Как ты могла? Как ты могла так поступить? – зло шипит мне в лицо, продолжая стискивать до синяков мое запястье.

– Могла! Вот так и могла! Я не жалею ни о чем!

– Я тебя по судам затаскаю! Ты хоть понимаешь, что натворила, идиотка?

– Я думала не о себе! Твой отец… – но я не договариваю, Олег резко толкает меня диван.

– Не говори о нем! Не смей!

– Я знаю, что о покойниках нельзя плохо говорить, но твой отец настоящее ничтожество!

– Даже если это так, ты не имела никакого права! Никакого права!

– Я имела право. Он угрожал мне. Он обещал уничтожить нас с мамой, когда ты улетел!

– Но это не позволяло тебе его убивать!

ЧТО???

С чего он взял, что я убила его отца?

– Нет, я не убивала. Ты не правильно понял!

– Ксюша, ты сама призналась! Почему ты сейчас снова пытаешься меня обдурить, запутать?

– Я ничего не понимаю, Олег.

– Зато я все прекрасно понимаю. Я нашел улику – вот эту.

Он достает из кармана мою серьгу. И я просто замираю.

– Со мной не прокатил вариант, решила стать любовницей папочки? Да? Какая разница, под кого ложиться, если в итоге все равно получишь деньги.