– Каких еще интересов, Вань?

– А зачем ты звонила телохранительнице на самом деле?

Решила, что лучше молчать, а то еще больше ошибок совершу. Таблетки нашел Морж – с удивлением глянул и передал Ивану. И ничего подозрительного, даже какого-нибудь левого номера телефона на клочке бумаги под нижним бельем. Сам тест возле зеркала в ванной обнаружили до того, как закончилась минута. Я уже соображала оправдательный план, немного успокоившись, но осеклась, заметив, что Ваня становится все злее. Он и рявкнул на ребят:

– Все! Освободите помещение!

На Кошу я не смотрела. Не глянула даже, последним ли он вышел из комнаты.

– Ты из-за чего так расстроился? – Я хлопала ресницами в образовавшейся тишине. Удалось почти естественно хохотнуть. – Из-за противозачаточных таблеток?

Он подступил ближе и, заглядывая мне в глаза, произнес – я в тоне его слышала будто приговор:

– Из-за них. Объяснишь?

– А что тут объяснять, Вань? Просто таблетки. Я их раньше принимала – несколько блистеров осталось. Думаю снова начать – пока с Алаевым ситуация не нормализуется.

Он почти заблеял издевательски:

– Ты же так хотела ребеночка, милая!

– А разве ты его хотел? – я старалась не дрожать. – Никак не пойму, из-за чего ты злишься. Тест сделала, хотела новость уже по факту сообщить. Почему ты ищешь повод для ссоры в такой ерунде?

И вдруг он схватил меня за горло, неожиданно резко, ощутимо сдавил пальцы, но воздух не перекрыл. Я вытаращилась на него в ужасе, до сих пор Иван сам мне физической боли не причинял: только пушку наставлял и перевоспитывал руками санитаров. Я впала в шок не от боли, а от поступка, которого не ожидала. Притянул чуть к себе и продолжил, будто успокаиваясь:

– Была бы ерунда, Лизонька, если бы ты таблетки не прятала, а тесты тебе прислуга привезла. Или вместе бы в клинику съездили. И таблеточки эти выпущены в прошлом месяце, уже после того, как ты в отпуске о ребеночке мечтала. Секретность – это всегда показатель преступления. А уж я в преступлениях побольше многих понимаю.

– Я… Я просто не подумала, что должна такое афишировать! – Вцепилась в его запястье. – Вань, отпусти, мне больно!

Он ослабил хватку, но руку не убрал, а я не знала, как себя вести. Особенно когда он сам придумывал причины:

– Так почему, красивая моя девочка? От меня ты ребенка вроде бы хотела. Или заливала – тогда интересно, в чем же еще ты заливала? Или ты просто гуляешь налево? Вот в этом случае меры предосторожности понятны – я же и тебя, и любовника, и щенка вашего раздавлю. Или ты снова задумалась о разводе?

Поняв ход его мыслей, я немного утихомирила нервозность – Иван в ревности всегда заходит слишком далеко. А как только взяла себя в руки, открыла рот и истерично заверещала: