* * *

И начался длинный период эмоциональных каруселей – колебания только набирали обороты: хочу увидеть – не могу видеть, люблю – ненавижу его принципы, следует срочно о чем-то поговорить – никогда больше не произнесу ни слова. И все равно – касаться руки, подушечками дрожащих пальцев кожи на микросекунду, потому что не коснуться невозможно. Со временем стало понятно, отчего мы все-таки не попались, хотя постоянно находились под прицельной лупой. Все-таки выработали осторожность до профессионализма и не давали ни единого повода нас заподозрить. Вначале только накатывал панический страх, стоило только оказаться в одном помещении: лично мне казалось, что этот звон в ушах слышат все – ведь он так отчетливо гремит. Но ничего подобного – Коша оставался Кошей, а я училась быть Кошей. И когда мы проходили мимо друг друга, не выдавали этого грохота внутри ничем подозрительным. Все, оказывается, пошло на пользу: и самообладание во время боя, и блеф, и редкие, но полезные советы по держанию демонов на поводке.

И отсутствие последствий начало расслаблять. Так обычно и происходит, еще Саша учил: невозможно держать одну позу бесконечно с одинаковым напряжением. Судя по всему, мы сами себя рано или поздно подведем, а пока я безупречно играла роль равнодушной, но любопытной марионетки:

– Вань, все хотела спросить – почему Коша не ужинает с нами? Ну, раз он для тебя важнее всех остальных. А то, может, и мне давно пора ему место за столом уступить?

Вопрос прозвучал вовремя – как раз при Коше, который вошел в столовую о чем-то сообщить Ивану. И с той самой интонацией, в которой неизбежно прослеживалось легкое раздражение или даже ревность. Иван рассмеялся почти предсказуемо:

– А что, садись, Коша! Видишь, моя красивая девочка изволит тебя подкалывать – так покажи ей, что без толку!

– Я уже поужинал, Иван Алексеевич, – тот и показывал, что без толку. Ему вообще мои настроения индифферентны. – И дел по горло.

– Ну сделай над собой усилие – выпей с нами чаю. Поболтаем по-семейному, а не по-деловому.

Коша отодвинул стул, чтобы сесть. Заявил меланхолично:

– С большим удовольствием, Иван Алексеевич. Благодарю.

Повернулся ко мне и выдавил почти вежливую улыбку. Я в ответ вообще криво губы изогнула, расслышала усмешку мужа и на секунду закатила глаза к потолку. А потом заблеяла, изображая натасканную вежливость:

– Расскажи нам, дорогой Руслан, как идут твои дела. Жениться не хочешь? Как с Верой продвигается?

– Благодарю за заботу, Елизавета Андреевна. Плохо продвигается, пока я здесь, а она там. Но вы за меня не волнуйтесь. В курсе, что у нее жених имеется?