- Давай сядем к батарее? – предложила я. - Погреемся.

Серега кивнул, и мы наперегонки бросились к окну. Его ноги были длиннющими, оттого и шаги получались огромными. Мне показалось, что он сделал всего один шаг, чтобы меня обогнать, а в конце еще и двинул бедром так, что я отлетела к противоположной стене. Непрерывно смеясь, мы упали на пол возле раскаленного радиатора, прислонили к нему холодные ступни и ладони и, пока Машка гремела чем-то на кухне, дрожали, глядя друг другу в глаза.

Я изучала его, прикрывшись волосами. Мне хотелось забросать его вопросами. Почему он не говорил про мачеху? Откуда он узнал, что моя мама умерла? Почему он выбрал меня, а не Аню?

Хотя вот именно в эти дебри лезть бы не стоило. Все было написано в его глазах.

- Есть кефир и хлеб. – Прервала мои мысли Машка. – Мама сама испекла. Утром.

- Давай сюда, - я протянула успевшую оттаять руку.

- Я пока начну жарить яйца, не ругайте меня, я, правда, не ждала гостей.

- Что ты, спасибо и на этом!

Серега разломил краюху мягкого хлеба напополам и подал мне ту часть, которая была больше.

- Это нормально, что я смеюсь в день похорон матери? – спросила я его.