Горячие ладони через белый трикотаж. Запутался в крючках бюстгальтера. Словно в первый раз. В четырнадцать. Или в шестнадцать? Какое это имеет значение? В свои уверенные тридцать пять мужчина плохо справлялся. Застежку заклинило. Я помогла, сняв лифчик через голову. Бросила кружево куда придется.

— Боже, — он целовал меня взахлеб. Я смеялась и подставляла себя. Всунула пальцы за ремень. Ну же!

— Погоди, — он отвел мою руку от пояса брюк. — Я люблю тебя, я говорил? Нет? Я говорю. Успеешь ты добраться до меня! Послушай! Я тебя люблю! Вот!

Егор стал копаться правой в кармане галифе. Рука застряла. Выдернул наружу вместе с тканью.

— На!

Я отстранилась. На протянутой ладони зеленел кубик футляра.

— На какое колено принято вставать? — высокомерно заявил доктор. Выпрямился, отклеился от стола и держался строго вертикально. Молодец!

— Понятия не имею, — тихо улыбнулась я. И так ясно, что за дела. Повезло, что он так непроходимо пьян. Вдруг, не вспомнит на утро?

— Правое, левое? Лола! Ты же девушка! Обязана знать правила! — надменность в лице доктора застыла сердитой гримасой. Словно я была должна и не подготовилась.

— Я не знаю, — я смеялась.

— Хрен с ним! — мужчина сделал широкий жест. Зеленая коробочка сорвалась и улетела куда-то в угол, за столы.

— Хрен с ним, — повторил он твердо. Притянул меня к себе плотно. Опустился губами от сосков к пупку. На оба колена, глянул снизу. — Ты выйдешь за меня, золотце?

Я разомкнула кольцо его нетвердых рук. Опустилась на колени рядом. Поцеловала. Движения обрадованных рук. Поцелуи в обе стороны. Желание, пачкающее одежду заметно. Другое не нужно нам сейчас обоим. Бесповоротно. Егор попытался накрыть меня собой.

— Нет, не здесь. Давай пойдем ко мне. Утро близко, — уговорила я своего удивительного сегодня партнера. Рассвет, в самом деле, спешил.

Глава 33. Прощальная 2

Глава 33. Прощальная 2

В приоткрытое окно залетело хриплое покашливание. Тихий разговор и шелест, плеск. Я выбралась из-под тяжелой руки Егора. Он что-то пробормотал и обнял подушку.

Миша-молочник и его лада седан-баклажан, цЫган. Кристина его так звала. С ударением на первую гласную. Слухи про него ходили самые фантастические. Будто бы он колдун, многоженец и мильонщик. Интересно поглядеть.

— Вот это красавица! Где же ты пряталась? Почему я ни разу не видел тебя? — хрипел вопросами Миша. Громадный смуглый мужик за шестьдесят. Линялые синие галифе в мягких, рыжих сапогах. Зад подбит потертой кожей, как у кавалериста. Рукава полотняной рубахи закатаны по локоть. На левом кулаке следы плохо вытравленной наколки. Седые кудри жестко свиваются в кольца. Неожиданно темная щетина на лице и светлые губы. Нос прямой. Глаз явно черный. Дедом его язык не поворачивался назвать. — Тебе какого молочка? Парного или вечернего со льда?