— Как скажешь, золотце мое.

Он поцеловал меня в щеку и направился в гардеробную. Через пару минут оттуда прилетело мычание какого-то мотивчика. Сбагрив мне Тиффани и разложив все, что хотел, на раз-два-три-четыре, безупречный доктор очевидно повеселел.

— А если я соглашусь и выйду за тебя, то смогу оставить себе Кирюшу? — спросила я. Стояла на пороге, смотрела, как доктор собирает чемодан.

Прозвучало глупо, как про собачку. Словно мне пять лет, и я с прогулки притащила домой щенка. Или котенка. Стою в дверях и жду приговора строгого родителя: позволит, не позволит.

— Подумай своей красивой головой, Лола, причем здесь ты? Это ребенок Кристины. Он жил с ней до тебя, будет жить прекрасно после. Эти люди умеют устраиваться по жизни не хуже, чем мы с тобой. Все войдет в свою колею. К тому же, я люблю этот дом на побережье. Мы будем приезжать и летом жить здесь. Общайся тогда с мальчиком сколько угодно, — Егор подошел, погладил меня по голове. — Ты сама еще ребенок. Я хочу любить и заботится о тебе. Позволь мне, а?

Я спрятала лицо на его груди. Там, за тонким серым трикотажем майки билось сердце, вырываясь. Ко мне?

— Пора, — тихо сказал мужчина мне в висок.

— Я не хочу встречаться с Сашей, — так же тихо ответила я.

— Я понимаю, — не стал настаивать Егор, — тогда я вызову такси.

— Спасибо, — сказала я шепотом в гладкий подбородок.

— За что? — губами мне в шею. Нежно.

— Не знаю.

Тук-тук-тук. Ровно и спокойно звучало во мне.

— Что за история случилась у тебя с цыганом? — вдруг вспомнила я.

Мы стояли за воротами виллы возле красной машины Айка. Эсэмэска от известного перевозчика прилетела, а такси не спешило. Обманывало. Доктор сердито глядел на часы.

— Цыган? Какой цыган? — он изумленно посмотрел на меня. Вспомнил. — Боже, Лола, я совсем забыл. Я голову с тобой потерял! Весь день сегодня провалился в тартарары!

Егор бросил известный портфель на капот кабриолета. Притянул меня к себе. Поцеловал.

— Перестань и рассказывай! — я отодвинулась настолько, насколько позволили его руки.

— Как же я тебя оставлю? Три месяца! Ты забудешь меня совсем, — он снова полез губами мне в шею.