Меня томило жужжание пустых разговоров в перерывах между лекциями. Картонные улыбки, суконный язык и множество лиц, меченных печатью врожденной глупости. Чванливая спесь преподавателей, затаенная недоброжелательность и заметная ограниченность однокурсников. Я впервые попал в мир взрослых и заблудился в дебрях их отношений, ‒ слишком сложные правила, постигать их нужно годами.

В свои восемнадцать лет я не был наивным недорослем, взиравшим на нашу действительность через розовые очки. Мне уже довелось столкнуться с отнюдь не лучшими проявлениями человеческой натуры. Но до поступления в институт я жил в мире подростков, со своими ценностями и обычаями. Их мир был несоизмеримо проще. Здесь же, я чувствовал себя блуждающим в потемках, угодившим в какой-то безвыходный тупик, здесь мне все было отвратительно. Удручало всеобщее лицемерие и враждебность, в лучшем случае, равнодушие. И я не принял этот новый, чуждый для меня мир взрослых, скованных между собой цепью притворства и лжи.

Свое поступление в институт я считал ошибкой и с каждым днем все больше склонялся к тому, чтобы его бросить. Лишь глубокая привязанность к родителям, чувство долга перед всеми моими дедами и прадедами заставляло меня с ответственностью относиться к своему будущему и удерживало от этого шага. Но все чаще я задавался вопросом: «Зачем быть там, где тебе не хочется? Чего же я жду? ‒ спрашивал я себя. ‒ Или я не могу решиться сделать то, что нахожу правильным?» Однако внутренний голос подсказывал мне, чтобы я подождал и не «решался». Через месяц я не выдержал и, как сын Тараса Бульбы, закопал свой букварь и приехал домой. «Я вернулся в мой город знакомый до слез, до прожилок, до детских припухших желез…»

Глава 2

Теплый вечер юга.

Скамейка возле дома, и так нужный мне разговор с отцом.

– Папа, если б ты знал, какая это сволочь – люди. Я на них просто удивляюсь. Однокурсники доносят друг на друга в деканат. Зачем они это делают? Для удовольствия или из шкурных интересов, чтобы выслужиться перед институтским начальством? Не могу понять. Откуда берутся эти гадюкуватые натуры? Подлолюбие – это что, главная черта украинского характера? ‒ говорил и говорил о наболевшем я, не дожидаясь ответа.

‒ В общежитии создали какую-то бесовскую организацию и назвали ее «студсовет». Заправляет ею мой однокурсник по фамилии Карп, но рожа у него ни как у рыбы, а, как у паразита жопа! Никто из студентов этих студсоветчиков не выбирал, все они назначены деканом по признаку членства в КПСС. Ни одного «ни члена» среди них нет, разве что кандидаты в члены, так, те, стараются больше всех, землю носом роют, чтобы выслужиться.