Алекс прильнула к нему, остро ощущая прижавшуюся к ней тёплую сильную грудь. И восставшее, упругое естество, которое имело свою собственную жизнь. Поначалу легкий и осторожный, поцелуй превратился в захватывающе-страстную прелюдию, вызывающую сладостный дурман во всём теле. Алекс затрепетала и обняла его за шею, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие. У нее кружилась голова, и подгибались колени, но она умудрилась не упасть, целуя его в ответ.

На этот раз ему удалось справиться с ее нарядом. Тони медленно раздел своего ангела, сняв с неё корсет, нижнюю рубашку и прелестные шёлковые чулки. Затем уложил её на мягкую постель, скинул с себя остатки одежды и лег на нее, ощутив под себя ее трепещущее, божественное тело. Нежные холмики упирались ему в грудь, рука ее легла ему на плечо.

- Боже, милая, ты восхитительна! - прошептал он благоговейно, сплетаясь с ней ногами.

Он снова поцеловал её, испытывая неудержимую потребность коснуться каждого дюйма ее тела. Она обняла его, поглаживая горячую кожу спины, под которой перекатывались железные мышцы.

Сегодня была особенная ночь. Ночь без слов и преград. Ночь без сожалений и боли. Ночь, которая принадлежала только им. И Тони покорился судьбе. Каждый его нерв, каждая жилка и каждый мускул откликался на жар ее губ, когда она возвращала ему поцелуи. Оторвавшись от нее, он спустился ниже и накрыл губами розовый сосок. Пальцы его гладили нежную белоснежную кожу, которая никогда не видела солнца. Алекс всю жизнь пряталась от солнца. От света. От мира. Но настала пора разбудить ее окончательно. И он с удовольствием предавался этому занятию, сгорая в пламени удушающего желания.

Он спустился ниже, покрывая поцелуями подрагивающий живот, поглаживая нежные бедра.

Он исследовал ее с мучительной медлительностью, вызывая озноб во всем теле. Алекс не могла сдержать глухие стоны наслаждения, мотая головой. И чуть не задохнулась, когда его пальцы снова накрыли ее там между ног. Он стал медленно ласкать ее, растягивая удовольствие, но и неуловимо приближая ее к нему, хотя цель была ещё очень далека. Алекс выгнула спину, хватаясь за его плечи, и протяжно застонала, не в силах выносить напряжение, которое сладкой волной прошлось по ней. Он навис над ней и приник к ее губам, целуя её в ритме движений своих пальцев. У нее так сильно колотилось сердце, что оно могло выпрыгнуть из груди в любую секунду. Тони был неумолим, продолжая массировать ее там до тех пор, пока Алекс не стала беспомощно извиваться, а потом тело пронзила жгучая дрожь острого блаженства. Она содрогнулась от бесконечных спазмов и упала на подушки, едва дыша.