Джек не позволил ему договорить. Он положил руку ему на плечо и уже мягко сказал:

— Габби, я беспокоюсь за тебя.

Плечи Габриеля вдруг опустились так быстро, будто на них легла тяжесть вселенной. Он весь сник и опустил голову. И выглядел таким одиноким и потерянным, что у Эмили больно сжалось сердце. Господи, что с ним происходит?

— Я не знаю… — совсем тихо начал он, прикрыв на секунду глаза. — Недавно у меня был приступ, но сейчас голова болит так сильно, что боюсь все может снова повториться.

Лицо Джека помрачнело. Эмили побледнела, прислушиваясь к каждому произнесённому слову. Приступ? Он сказал приступ? Он имел в виду свой обморок?

— Ты пил настой, что я тебе давал? — жестко спросил Джек.

Габби поморщился и посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду тот, что из коры хинного дерева?

— Да.

— Как ты можешь пить эту гадость?

Лицо Джека стало суровым.

— Эта гадость спасает твою жизнь!

Эти слова потрясли Эмили настолько сильно, что она чуть не упала, ощутив сильнейшее головокружение.

— Тихо! — грозно потребовал Габби, нависнув на Джека. — Нас могут услышать. И не драматизируй ситуацию. Я ведь не собираюсь умирать.

— Вот именно, что не собираешься! Однако твои приступы говорят об обратном. Тебе нужно заботиться о себе. Как сильно сейчас болит голова?

— Так сильно, что начинает шуметь в ушах.

— Этого я и боялся. — Лицо Джека помрачнело. — Сделаем вот что: я пришлю к тебе своего камердинера на случай, если приступ всё же повторится. Он знает, что делать в таких случаях. Тебе нельзя оставаться один.

— Я сказал, что справлюсь, Джек! — почти гневно заявил он, и снова его плечи устало опустились. Он выглядел таким уставшим, что мог свалиться без сил в любую минуту. Габриел провел рукой по своим волосам и совсем тихо сказал: — Джек, ради Бога… Всё хорошо. Мне просто нужно немного отдохнуть.

— Ты уверен?

— Да. Я хочу побыть один.