— Пойдем, тебе нужно прилечь, — сказала она дрожащим голосом, прикусив губу, чтобы сдержать слезы. Сейчас в первую очередь она должна был помочь ему.

— Уходи, Эмили… — простонал Габби, все же оперевшись о хрупкую руку Эмили, в которой однако к его удивлению было достаточно силы, чтобы удержать его.

— Пойдем! — тверже сказала Эмили, уведя его в сторону дивана, который стоял перед горящим камином. Он так сильно вцепился в нее, что Эмили боялась поскользнуться, упасть и уронить его. Когда же они оказались у дивана, он не пожелал отпустить ее. Тогда Эмили присела, помогла ему прилечь и положила его голову себе на колени. Габриел издал глухой стон и закрыл глаза, держа ее руку в своей. Эмили сделала глубокий вдох и хрипло молвила: — Очень больно?

Габби положил ее руку на свои глаза и накрыл ее своей ладонью. Он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии. Чтобы слышала разговор, не предназначенный никому. Но он был чертовски рад том, что она сейчас была рядом с ним. Габби всегда боялась, что каждый приступ может оказаться последним. Но если раньше они не так сильно беспокоили его, теперь он отчётливо понимал, что не хочет умирать. Не тогда, когда в его жизни снова появилась Эмили. Не тогда, когда он обрел ее. Не тогда, когда он мог бы помочь ей, женившись на ней и дав ей свое имя, чем потом она сможет защититься от всего остального мира. И его семья непременно защитит Эмили, если с ним что-нибудь случиться…

Он не мог умереть, не сказав ей, как сильно любит ее!

Габриел медленно открыл глаза и посмотрел на нее. Эмили смотрела на него с такой мукой, что ему стало не по себе. Зеленые глаза были влажными от слез.

— Когда ты рядом, — едва слышно молвил он, ощущая в груди такую любовь к ней, что становилось трудно дышать, — я чувствую только тебя.

— Габриел… — прошептала она дрожащим голосом, осторожно поглаживая его по голове.

— Душа моя, прошу тебя, не плачь. — Габби поднял руку и вытер влажную дорожку с ее щек. — Ты разрываешь мне сердце.

— Я… я не плачу…

Он попытался улыбнуться ей.

— Ты никогда не умела лгать…

Эмили захотелось заплакать еще сильнее.

— Что с тобой? — наконец спросила она, чувствуя, как замирает сердце. — Ради бога ответь мне, Габриел. Расскажи мне, что с тобой?

— Все хорошо… — пробормотал он, снова закрыв глаза.

Ему было больно говорить. Ему было больно смотреть на свет. В отчаянии, не зная, что делать, Эмили все же вспомнила, как однажды, прочитав в книге про мигрени, чтобы помочь тете, она узнала об одном средстве, способном изгнать головные боли. Что бы не вызывало боли Габриеля, это можно было прогнать тем же способом. Отпустив его руку, она прижала пальцы к его вискам и стала медленно массировать ему голову, осторожно наживая на самые напряженные участки. Габриел издал глухой стон и вздрогнул. Однако это не остановило Эмили. Она упрямо взялась за дело и вскоре отметила, как он затих, а черты лица стали разглаживаться. Воодушевленная этим, она стала массировать ему голову, опустила руки к его шее и поглаживала его до тех пор, пока оттуда не ушло всё напряжение.