— Это не облегчает его участи! — сказал Габби резко и вскочил на ноги. Взглянув на заколоченные доски, он вцепился в них руками, пытаясь выдернуть их с основанием, но чертов мерзавец забил слишком много гвоздей. Сделав глубокий вдох, Габби напряг мышцы до предела, стремясь поскорее добраться до Эмили.

— Габби… — Услышав шум за дверью, Эмили попыталась встать на ноги, но у нее дрожали колени. — Уходи, ради Бога! Ты ведь можешь сгореть.

Приложенные усилия нисколько не оправдались, потому что из этого ничего не выходило, а время ускользало с неумолимой быстротой. Габби не имел права мешкать.

— Эмили, помолчи и дай мне подумать!

Эмили с болью поняла, что он не отступится и по своей глупости погибнет из-за нее.

— Габриел…

Отпустив проклятые доски, Габби выпрямился, быстро оглядываясь по сторонам. Ему нужно было хоть что-то, чтобы выбить эти доски. Где-нибудь обязательно должен был быть топор. Как раз совсем недалеко находилась узкая дверь, напоминающая ту, что могла вести в кладовую или чулан.

— Никуда не уходи, — сурово велел он, намереваясь уйти. — Я сейчас вернусь.

— Куда я могу уйти? — с горечью проговорила Эмили. — Не смей возвращаться, слышишь меня? Уходи!

— Только вместе с тобой!

Сердце Эмили защемило от такой безграничной любви к нему, что на глаза снова навернулись слезы.

— Дурачок, — всхлипнула она, закрыв глаза. — Я же не вынесу, если с тобой что-нибудь случиться.

Габриел замер и снова привалился к двери. Не так все должно было произойти, но если это единственный способ узнать правду…

— Почему, Эмили? Почему не вынесешь? — спросил он, ощущая ком в горле.

— А ты уйдешь, если я скажу?

Неужели она действительно верила в то, что он уйдет? Без нее? Особенно после того, что она хотела сказать? Но если Эмили нужно было и это, чтобы признаться ему…

— Да, уйду… — Габриел застыл в ожидании. — Скажи мне это, Эмили…

Какое-то время она молчала, а потом раздался ее дрожащий, хриплый, но наполненный невероятной силой и страстью голос:

— Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случиться, потому что… Господи, Габриел, потому что я слишком сильно люблю тебя, чтобы терять! — Вот она и сказала то, о чем поклялась молчать всю жизнь. Теперь он знал, что значит для нее. Эмили прижала руку к глазам, пытаясь остановить слезы, которые прочертили по испачканному сажей лицу белые дорожки, и с мукой добавила: — А теперь уходи!

Пару секунд за дверью не было слышно ни единого звука. Но затем послышался гневный ответ: