— Вы никуда отсюда не уйдете!

Габриел остановился и вскинул голову. Инстинктивно он преградил собой Эмили, ощутив ее дрожь. Внизу под лестницей стоял с окровавленным и озлобленным лицом Найджел. Он гневно смотрел на них и держал в руке пистолет, направленный прямо на Габриеля. Но это нисколько не испугало Габби, потому что вся его ярость и желание расквасить это ненавистное лицо тут же стремительной силой вернулось к нему.

— Как хорошо, что ты сам пришел сюда! — проговорил он, глядя прямо в глаза человека, которому предстояло стать покойником.

— Габриел, — взмолилась Эмили, вцепившись в него. — Прошу тебя… не нужно…

Габби не сдвинулся с места, прикидывая в уме, сколько шагов ему понадобиться, чтобы добраться до мерзавца так, чтобы тот не успел выстрелить и тем самым причинить вреда Эмили.

Губы Найджела расплылись в довольной ухмылке.

— Вот-вот, послушайся ее и не делай глупостей. Ты думаешь, я вас выпущу отсюда?

Грудь Габби задрожала от еле сдерживаемой ярости. Как давно он мечтал о том, чтобы избить до смерти это ничтожество!

— Я думаю, у тебя большое мнение относительно собственных способностей.

Найджел посуровел.

— Как ты смеешь! Я способен…

Но он не договорил, потому что раздавшийся снаружи выстрел внезапно прервал их. Эмили подпрыгнула на месте, обернувшись к окну. Она очень надеялась, что шальная пуля не задела никого из тех, кто этого не заслуживал. Ведь Ник всё еще был там…

Думая о других, она позабыла о себе, и не сразу поняла, что пол вдруг стал уходить из-под ног. Ступени прогнулись под их весом, языки пламени, облизывая основание лестницы, обрушили ее вместе со стоявшей на ней парой. Крик застрял у нее в горле, и сжимая руку Габриеля, она полетела вниз.

Лестница рухнула вместе с ними. Габриел и Эмили упали под лестницу и к своему удивлению приземлились на нечто мягкое, на какие-то мешки. Эмили скатилась под самое основание лестницы, заваленная пеплом и досками. Отплевываясь и кашляя, Габриел быстро приподнялся на локтях и в ужасе посмотрел в ту сторону, куда свалилась Эмили. И с трудом разглядел ее неподвижное тело сквозь пыль и дым.

— Эмили, ты цела? — Пока Габби ждал ответа, ему показалось, что он постарел лет на десять. И заметив, наконец, едва уловимое движение, он испытал такое облегчение, что закружилась голова. — Эмили!

— Я… я цела, — прошептала она, приходя в себя.

Тяжелые доски и сюртук Габриеля пригвоздили ее к земле, мешая сделать малейшее движение.

Убедившись, что с ней все в порядке, Габби ощутил прежнюю ярость. Ему пора было разобраться кое с кем весьма важным, и пока Эмили лежала очень удачно, укрытая от посторонних глаз, ей не могли причинить вреда. Сделав глубокий вдох, он грозно велел: