Моно даже не стал отвечать на эти сообщения, а они постепенно вновь приходили. Ненавязчивые, но едкие. Пахнущие адом и соленые, как кровь. Тот, кто притворялся Реми, давил на семью, а потом называл меня помехой. Той, которая стала концом всему и в сообщениях раз за разом виднелся вопрос – неужели я настолько важна, что Доминик предпочтет меня, а не единственного, кто остался из его семьи? И так же были другие вопросы – все ли я рассказала Моно? Точно ли ему известно обо мне абсолютно все? Задавая эти вопросы, тот, кто притворялся Реми, всегда сам отвечал – нет, Доминик не все знал обо мне. Иначе бы привел меня в отель. Позволил бы уничтожить меня.

Я замечала, что в отличие от меня Моно на эти сообщения не отвечал. Не видел в этом нужды, но он все еще искал этого человека, чтобы поговорить с ним уже лично. В первую очередь ждал, когда станет известен владелец той машины и так же все еще искали другие фотографии из Санари. Казалось, что это очень важно. Снимки могли дать нить и натолкнуть на какие-то мысли.

Но пока что время шло безрезультатно. В воздухе повисло жесткое и колючее, как проволока напряжение и казалось, что постепенно оно давило все сильнее, а я видела то, что меня пугало. Доминик менялся.

Я сомневалась в том, что он давал этому человеку хоть как-то воздействовать на себя. Единственное, в его глазах мелькала ярость при очередном упоминании того, что я скоро буду принадлежать не только Доминику. Уже сейчас очень многое давало интуитивно почувствовать – их личный разговор будет очень жестким. Но, в остальном, Моно не шел на поводу его слов. Вот только, постепенно его взгляд становился еще более мрачным и тяжелым. Казалось, пустым и бездушным. Такой Доминик являлся немногословным, но в тот же момент очень жестким. Будучи таким он меня пугал.

Как-то я потащила его за собой в местный маркет. Мне нужно было купить кое-какие продукты, из-за чего я торопливо ходила из стороны в сторону между полками и высматривала то, что мне нужно, а Доминик шел немного позади. Более спокойно и держа ладони в карманах толстовки. Не отрывая от меня взгляда уже теперь постоянно пустых глаз.

Тогда несколько темнокожих парней, стоявших рядом с витринной с энергетиками, его не заметили, зато начали свистеть мне в спину и говорить всякие гадкие пошлости. Для гетто подобное отношение к девушкам было привычно, поэтому я на него уже не обращала внимания. Собиралась просто поскорее пойти дальше, но услышала хрипы и грохот. Моно, проходя мимо этих парней, взял за шиворот того, который был к нему ближе и в следующее мгновение разбил ему лицо. Хлынула кровь и парень, громко захрипев от боли, рухнул на пол, а Доминик сжал ладонь на шее второго парня и макушкой ударил его об автомат. Разбивая голову ракаи и стекло на витрине. Вновь бил его. Молча и совершенно не меняясь в лице. С привычной пустотой в глазах, будто ничего особенного не происходило.