— Год поисков, госпожа. Год мы ищем неизвестно что и неизвестно кого. Как в вашей сказке «Пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что». А как же анализы ДНК, где черным по белому написано о девяносто пятипроцентном соответствии.

— А разве оно не должно быть стопроцентным?

— С учетом того, насколько пострадали ткани — нет.

— А для меня — да! Это был не мой муж. Я хочу, чтоб провели еще одну экспертизу. Пусть сверят ДНК того… кого приняли за моего мужа, и моего сына. Я хочу посмотреть, покажет ли этот тест отцовство.

— Как скажете. Я сделаю все, что прикажет моя госпожа.

— Вот и сделай.

Поклонился, вышел из кабинета, а я посмотрела на сыночка, дремавшего у меня на руках. Смуглое личико с раскосыми глазами, черные волосики, пухлые щечки… и когда он откроет глаза, они будут удивительного голубого цвета, приводящего в восторг его прадеда. Мой маленький Тамерлан Второй. Мой принц. Любовь моя. Я найду твоего папу, чего бы мне это не стоило, и никто не убедит меня в том, что его больше нет. Малыш поморщил носик и улыбнулся, а у меня от любви и нежности защемило сердце. Как же тяжело ты мне достался, как же сильно я хотела, чтоб ты родился.

Я встала из-за стола, уложила ребенка в колыбель, позвала няню и вышла из спальни. Направилась в комнату Батыра.

Он остался жить у меня. Старый вредный старикан заявил, что ему здесь нравится. Он пришел в себя, когда я разговаривала с одним из управляющих концерном, спустя три месяца после исчезновения моего мужа. Пришел в себя настолько неожиданно, насколько и вовремя, иначе я бы наворотила с бизнесом непоправимых ошибок.

— И… что это значит? Я не понимаю. Вы должны мне объяснить. Да, я услышала насчет акций. Что с ними не так? Я должна поднять цену? Опустить? Вы считаете, так будет лучше? Но зачем опускать цены на наши ценные бумаги…

— Гони его в шею.

Обернулась на постель и замерла с трубкой в руке. Старик открыл глаза и смотрел на меня так пристально и осмысленно, что по коже побежали мурашки.

— Мы никогда не опускаем цены на акции, так и скажи, и пусть идет на хер.

— Вы уволены! — сказала я, продолжая смотреть на деда, и тот довольно ухмыльнулся, поднимая большой палец кверху.

— Что? Вы… вы серьезно? Вы же не знаете бизнес изнутри, я самый лучший аналитик и…

— Я что не ясно выражаюсь? Вы уволены!

Отключила звонок, не сводя взгляда с деда, а он поежился, пытаясь перевернуться на бок.

— Позови сиделку, или кто там меня ворочает и моет. Пусть повернет меня, кости все закаменели, и зад заделался под этот матрас. Кстати, херовый матрас. Купи другой. И смените мне подгузники. А еще я хочу есть.