Калинин в досаде покачал головой. Я хорошо видела его лицо, оно отражалось в окне, лишь частично теряясь в городских огнях. Видела, как он собирался с духом что-то сказать, может, возразить, но в конце концов молча вывернул обратно на дорогу. Но через пару километров опять затормозил.

– Ты правда хочешь улететь сейчас?

– Конечно. Хотя сейчас не получится, ближайший рейс утром. Так и знала, надо было в качестве свадебного подарка требовать самолет, а то отцовский Рогозин нещадно эксплуатирует…

– А как же поиски правды?

Ах, вот он о чем.

– Когда имеешь дело с комплексным уравнением, самое простое решение зачастую является верным, Рома.

– На что ты намекаешь? – нахмурился он.

– На то, что самое первое и самое очевидное предположение и есть правда. Марк спятил, мечтал растоптать меня как причину всех своих бед. Ты же читал письмо, понимаешь, чего он хотел. А досталось невинным девчонкам с моим лицом и моей же глупостью.

Реакция Калинина поставила в тупик. Он не злился, не бросился доказывать, как я неправа. Он засмеялся. Немного странным отрывистым смехом, но все мы сегодня перенервничали, день выдался насыщенным на события.

– Расскажешь, что тебя так порадовало? – не выдержала я.

– Ты неисправима, вот что. И я отвезу тебя в аэропорт, но сначала напомню: ты столько раз намекала, что Марк жив, спрашивала, уверен ли я в его смерти. И я говорил, повторял вновь и вновь, что уверен. Что я видел его труп, я опознал его в морге. Подписал документы. Думаешь, я мог не узнать человека, рядом с которым прошла вся моя жизнь? Похоронить вместо него кого-то другого? Что я мог перепутать его с сегодняшним шизиком? – тон Калинина стал жестким, на него непохожим. – Так вот, повторю еще раз: это невозможно. Ты строила теории, не хотела принимать правду, и я это понимал, не мешал тебе. Но ты, получается, совсем мне не веришь?

Он молча ждал ответа.

– Калинин, если я кому-то и верю, то тебе.

– Поэтому каждый раз пропускаешь мимо ушей мои слова о Марке? Я был с ним в ту ночь, когда девушка погибла. Это не желание его защитить, это неоспоримый факт. Плакало твое простое решение, да?

– Катрина сказала, вы все сильно поругались. И разошлись раньше полуночи. У Марка впереди оставалась целая ночь.

– Все верно: поругались, разошлись… Марк уехал к себе. И я отправился за ним, сказать, что альбом станет для меня последним. Я – не ты, не мог спасать его вечно. Мы долго выясняли отношения, у Марка не было шанса на встречу с той девушкой. И я говорил это тебе, рассказал полиции. Только вот в полиции более доверчивые люди работают, куда им до твоей подозрительности.