— Это все папа. Мама и бабушка ни в какую не хотели давать мне волю — я ведь после той злосчастной поездки в Москву вроде как попала под домашний арест на пожизненно. Но папа от Саши в восторге, вот и настоял, чтобы меня хоть на праздники отпустили.

Тишину субботнего утра нарушил громкий сигнал машины.

— Уже приехал! — радостно взвизгнула я и рванула вниз, оставив чемодан на попечении Изы.

Мама — невысокая стройная блондинка, в которую я и пошла внешностью, разве что прически у нас разные: у меня волосы длинные и слегка вьющиеся, у родительницы прямые и короткие — опередила меня всего на долю секунды. Распахнула входную дверь и, как была — в легком домашнем платье, вышла на улицу встречать не слишком дорогого гостя. Если отец считал Сашу перспективным коллегой и завидным женихом, то мама с бабушкой почему-то относились к нему с недоверием.

Впрочем, окажись на месте Беркутова любой другой ухажер, результат был бы тот же. В последнее время родственницы по отношению ко мне были гиперзаботливыми, а я из-за постоянного надзора гиперраздражительной.

Следом за матерью на крыльцо высыпали остальные домочадцы: хмурящаяся бабушка, как всегда, элегантная, с идеально уложенными волосами и сдержанным макияжем. Отец, улыбающийся во все тридцать два зуба, и младший брат Яцинт.

— А ну марш в дом! — прикрикнула я на первоклашку. Чмокнув Яци на прощание, легонько шлепнула его по мягкому месту, желая придать ускорения, и получила в ответ возмущенное «Эй!».

Не хватало еще, чтобы простудился.

Вскоре подоспела и Изольда, при виде своего куратора впадавшая в псевдокому. Подруга замерла на ступеньках, покрытых чавкающей жижей, в которую превратился вчерашний пушистый снег, и едва не раскрыла от благоговения рот. Нисколько не стесняясь, принялась пялиться на моего бойфренда.

Что ж, должна признать, Саша притягивал девичьи взоры, словно являлся гигантским магнитом. Высокий, статный красавец-брюнет с выразительными серыми глазами и идеальными чертами лица. Про фигуру вообще молчу... Его широкой линией плеч, сильными руками можно было любоваться часами.

Чем и занимались студентки на его парах, все без исключения.

Я сунула ноги в сапожки на танкетке, чтобы казаться выше, и, на ходу натягивая куртку, быстро обняла маму с бабушкой.

— Увидимся через две недели!

— Эрика. — завела было свою песню родительница.

— Ма, я все помню: звонить каждый день и давать подробные отчеты.

Мама, все еще недовольно, кивнула.

— Будь умницей, — поцеловала меня в лоб бабушка, после чего улыбнулась, но как-то тоже без энтузиазма.