— Что все это значит? Я не по…

— Не понимаешь? — Заорал вдруг Давыдов, хватая родителя за грудки. — Чего ты не понимаешь? Чего? Люблю я ее! Ясно? И всегда любил. Ничего не меняется. Все так же подыхаю, от того…как сильно люблю!

— Ты себя-то слышишь? — Станислав скинул его руки. — Если любишь — женись. Не дури!

— Не могу, — зашипел, морщась от известной лишь одному ему боли. — Потому-то и не могу! 

Глава 41

Глава 41

Ой, что тут началось!

Давыдов — старший, пребывая уже на взводе, завелся с полуоборота, совершенно не приемля подобного ответа. Всячески отвергая. Лера и не подозревала о его столь бурном темпераменте. Теперь же, собственными глазами лицезрела, чей характер унаследовал Герман. Во всей красе. Господи, как же он…орал! Ему бы взводом командовать. Серьезно. Трехэтажные матерные обороты в адрес твердолобого сына, так и фонтанировали из него нескончаемым потоком. К слову, и сынок в долгу не оставался —  порой так отца затыкал, что Маргарита Алексеевна в ужасе за сердце хваталась, досадливо сетуя на собственные упущения в воспитании ребенка.

Сама же девушка пребывала в некой прострации, мечтая лишь об одном —  плотнее прикрыть уши. Риск оглохнуть, был вполне реальным.

Мозг работал заторможено, словно в коматозе. Поэтому, и только поэтому, смысл сказанных Германом слов дошел до нее не сразу. А как осознала, едва не захлебнулась от острейшей обиды. И стыда.

Валерия чувствовала себя использованной. Обманутой. И до ужаса грязной. Умыться захотелось. Хорошенько. С мылом!

Конечно, Америку он ей своим признанием не открыл. Давыдов и ранее намекал, что семья не входит в его ближайшие жизненные планы. Практически, открытым текстом говорил. Но, не при родителях же озвучивать свою позицию, выставляя ее в том еще веселеньком свете! Мог бы, и соврать ради приличия, отмахнувшись чем-то абстрактным. Чем-то вроде — пока не планируем. Хотим друг друга лучше узнать. Торопиться не куда.

Ну, что за придурок?

Его «НЕ МОГУ», прозвучало подобно приговору, не подлежащему обжалованию. Безжалостно полоснуло по оголенным нервам. Не щадя. Не жалея.

Дыхание перехватило внезапно, да перед глазами поплыло. Вопреки здравому смыслу, и жалким попыткам самоконтроля, расслабиться и взять себя в руки не получалось. Веки нещадно жгло от подступивших слез, а сердце боязливо трепыхалось в груди, точно опасаясь очередной порции боли. Лера едва сдерживалась, пребывая на грани. Самой настоящей грани, между Раем и Адом. Куда шагнуть? Где станет легче? Почему? Почему такое чувство, словно ее только что переехал грузовик, разом превратив в пыль каждую косточку?