В общем, не удивительно, что он все воспринимал в разы острее.

— Банально. —  Процедил сквозь зубы. — Кто-то из присутствующих…помог конкурентам, предоставив им всю информацию. И прямо сейчас, наш начальник службы безопасности Максим Анатольевич выясняет, кто! Проверяются записи с камер видеонаблюдения за вчерашний день — из-за моего отсутствия, доступ к данным по проекту имели многие сотрудники. Изучаются абсолютно все электронные устройства, носители, средства связи на ваших рабочих местах. Виновный будет наказан по всей строгости закона. Если, дашь добро, разумеется.

Давыдов старший угрюмо кивнул:

— Даю! Связывайся с полицией. Пусть заводят уголовное дело. Прорвемся, сын. Не переживай.

Совсем рядом с Валерией раздался возглас Переплетчиковой:

— Герман Станиславович, а если Логинов оперативно вычислит мерзкого вредителя, у нас появится шанс восстановиться…

— Нет, Регина! Все шансы упущены. Возвращать «Времена года», и доказывать наше авторство теперь будем через суд.

— Нет смысла. —  Тихо пояснила девушке. —  Тендер к тому времени уже завершится.

— Именно, — подтвердил Герман, глядя на нее в упор.

Эмоции били из него неиссякаемым фонтаном. В них можно было утонуть.

Леру затрясло снова. Лишь усилием воли заставляла себя спокойно сидеть на пятой точке. Душа же, остервенело, рвалась к нему.

Должна обнять. Поддержать. Показать, что рядом. Облегчить боль. Помочь ему забыться, в конце концов.

Их красноречивые гляделки прервала вибрация его мобильника. Встрепенувшись, мужчина ответил на звонок:

— Давыдов. Слушаю!

Она не знала, кто звонил. Не знала, о чем шла речь — отвечал Герман тихо и односложно. Но, чувствовала…каждой клеточкой кожи, каждой молекулой, каждым волоском, что прямо сейчас…в эту самую секунду, происходит нечто ужасное.

Его облик менялся. С каждым новым ударом сердца, в нем оставалось все меньше человечности. Сейчас он куда больше походил на голодного разъяренного волка.

Полыхающий абсолютным безумием взгляд, свободная рука сжата в кулак.