— Почему ты сказал Логинову такую странную фразу, перед уходом?

Память услужливо вернула девушку в тот самый момент, в конференц-зал.

Либо найди виновного, либо сдай мне его…

Реши, кто для тебя важнее…

— Он знает, но покрывает преступника —  это раз, — пояснил Герман, загибая пальцы. — Он с ним заодно —  это два.

Кажется, Станислав Юрьевич отнесся к данному предположению довольно скептически:

— С чего подобные выводы?

— Хорошо, начну сначала. Несколько месяцев назад, в обеденный перерыв заехал домой за документами, и застал матушку рыдающей на кухне. В ваши отношения никогда не лез, а здесь, не выдержал. Уж извини, но ее слезы…меня ранят! Она спросила тогда —  у отца кто-то есть на стороне, скажи правду? Естественно, я рассмеялся. На вопрос: откуда у нее взялись столь бредовые мысли, услышал кое-что интересное. Оказывается, в тот день мама заезжала в офис, как раз в разгар наших переговоров с «Дельтой». Коротая время, зашла в туалет, и застала там Максима Анатольевича…развлекающегося с одной из наших сотрудниц. Ты свою жену знаешь, и реакцию ее примерно представляешь. В общем, начала она их отчитывать и воспитывать, а в ответ от обоих услышала: за своим мужем следи. Давно уже девок молоденьких по углам без устали зажимает, да как перчатки меняет. Дальнейшее ты знаешь, полагаю.

Знала и Лера. Воспоминания о том, как чудовищно переживала Маргарита Алексеевна, причиняли боль.

Давыдов старший покрылся багровыми пятнами. А глаза…о, теперь она наверняка знала, от кого Герман унаследовал такое же умение —  испепелять взглядом.

— Имя?

— Пап…

— Из-за какой-то, — Станислав явно хотел ругнуться матом, но сдержался. — Сынок, твоя мать избегала меня, черт знает сколько времени, а потом, и вовсе запросила развод! И только благодаря тому, что у нас с Ритой все наладилось, я эту языкастую заразу не придушу…а всего лишь уволю!

Герман вздохнул, поглядывая на разбушевавшегося отца исподлобья.

— Мама не озвучила ее имени. Но, я догадался сам.

— И?

— Алина.

— Да быть того не может! Девочка на тебе помешана.