Короткая пауза. Пара вздохов.

— И никакая сила в мире этого не изменит, маленькая собственница!

Она вдруг предельно четко осознала, что именно чувствует сейчас. От чего сходит с ума. От чего душа кровоточит.

Ревность! Лютая, болезненная, эгоистичная. Как и навязчивый страх потерять его…

Не привыкла делить родителя. Ни с кем!

— Обещаешь?

Константин нежно улыбнулся, и кивнул:

— Давай, обними своего старика!

Едва освободилась от Германа, вцепилась в отца мертвой хваткой.

— Папа! Прости…я не со зла. И никакой ты не старик!

Казалось, буря миновала. Практически.

Краем уха услышала громкий всхлип, и резко обернулась. От увиденной картины защемило сердце. Вдали ото всех, одиноко и потерянно стоял Антошка. Ребенок совершенно не понимал, что происходит вокруг. Перепалка взрослых, очевидно, перепугала его до дрожи в коленях. Потому беззащитные плечики мальчугана и тряслись, а из глаз ручейками стекали слезы. Он не закатывал истерик. Но и справиться с эмоциями в одиночку, тоже не мог. Не умел!

Удивляя мужчин странным поведением, Лера опустилась на корточки, и развела руки в стороны, в приглашающем жесте. Большего ему не требовалось. Рванул к ней, маленьким ураганом.

Все теперь воспринималось иначе. Острее. Чувственнее. Осознание их родства, сближало. От того и прижимала ребенка к своей груди так сильно, что с трудом могла дышать.

— И почему наш Тошик плачет? —  Заговорчески шепнула на ухо.

— Ты меня…больше не л-ю-б-и-ш-ь! —  Заикаясь, выдал обиженно.

Серьезно? Только и всего?

— Глупенький, — высушив его лицо, горячо поцеловала в щечку. —  Конечно, люблю! И очень-очень сильно!