— Выдал без остановок, документы мне сунул и ушёл в другую комнату. Не знаю, Анюта, как у них всё сложилось, но замуж за него она выходила уже беременной. Ты и сама вычислить можешь, если даты сравнишь.

— Это я давно заметила. — Аня привстала, выглянула во двор и снова села обратно.

— Не знаю почему, но с тех пор он ещё несколько раз похожим образом при мне выговаривался. Поддатый, а голос трезвый. Ты родилась, и мама твоя на тебя переключилась. Полностью. Очень тебя любила. А он ревновал её к тебе. Ты её вроде как к нему привязала, но ты же её и отняла. Так он считал, и себя убедил. Дурачина… Ведь точно знал, что его ты. На маму похожа, только телосложением в него, более худощавая и поджарая.

Марь-Михална вздохнула, отгоняя прорвавшиеся эмоции.

— Ты знаешь, от чего мама твоя умерла?

— Знаю только, что внезапно увезли в больницу, прооперировали, но не помогло. Маленькая я была. А потом не у кого было спросить.

Марь-Михална опустила плечи.

— Она снова забеременела. Поздно узнала. Рожать не захотела и сделала аборт на дому. Открылось кровотечение, и уже не спасли.

Они обе помолчали.

— Прости, что раньше тебе не рассказала. Сначала не знала, как о таком заговорить. Ты же для меня ребёнок. Потом с Егором у вас закрутилось, и ты так воспряла, что не смогла я тебя на землю плюхнуть подобными рассказами. Дальше Машенька нарисовалась. — Марь-Михална подалась к Ане. — Отец твой, наверное, из тех, кто любят бешено и единожды, и ни на кого другого их не хватает. Я его не оправдываю. Просто, если вдруг, ты до сих пор себя в чём-то винишь, помни — ты совсем ни при чём. Это он был таким человеком. Я тебя люблю, Анечка. Не обижусь, если ты упрекнёшь меня в столь долгом молчании.

Аня поднялась и обняла Марь-Михалну.

— Не упрекну. Спасибо, что рассказали. Я вас тоже очень люблю. Без вас не было бы меня такой сейчас.

Конец