— Ключи, Белинский, человечество придумало запасные ключи, — Юля отошла от окна и принялась подбирать пустые бутылки с пола.

— Когда будешь уходить, оставь их в прихожей, — я затушил косяк и потёр сухие глаза.

— Чтобы ты здесь загнулся? — она пульнула в меня раздражённый взгляд исподлобья. — Сколько ты ещё будешь забавляться, а? Может, хватит?

— Тебе что заняться нечем в это прекрасное субботнее утро? — я скривил губы, закипая от её нравоучений. — Иди донимай Женьку, или чем вы там, в свободное время занимаетесь.

— Завязывай! Я могу и воспитательного леща прописать, — одним точным движением она смела со стола коробки с остатками китайской еды прямиком в чёрный пакет. — А это ещё что?

Глаза Юли недоверчиво расширились, она часто заморгала, глядя прямо в резную шкатулку. Секунды замедлились и в страхе разбежались от надвигающегося скандала. Рука сестры извлекала на свет маленький пакетик с белоснежным порошком.

— Чего ты молчишь? Что это я спрашиваю? — она разъярённо грохнула шкатулкой о стол, сжимая в руках злосчастную находку. Знал бы, что она явится, не за что бы ни достал.

— Зубной порошок, блин, — съязвил я. — Положи, где взяла и больше не трогай.

— Ты же сказал, что всё — слез… — сестра запнулась на последнем слове, — Женька же мне клялся, что ты чист.

— Получается твой Женька либо дурак, либо ему нельзя доверять, — я сложил руки на груди, в попытке защититься.

Она проигнорировала мой выпад, над её головой сгущались густые тучи негодования. Глаза широко распахнулись, не скрывая огня ярости, полыхающего внутри. И теперь мне точно не убежать от её праведного гнева и надоедливых нотаций.

— Может, пора уже повзрослеть? Сколько ещё ты будешь травить себя этим? Посмотри, на кого ты стал похож, — сыпала она вопросами как из рога изобилия, тыча в меня тонким пальчиком. — Тебе самому не стыдно? Или наркотики убили остатки мозга?

В уголках её глаз проступили слёзы, а саму её всю потряхивало от переполняющих эмоций. Юля сжимала и разжимала свободный кулак, ожидая от меня ответов. Но я просто смотрел ей в глаза и молчал, не зная, что ответить. Ведь она всё равно не поймёт.

Конечно, сестра сильно продвинулась вперёд, изменилась в лучшую сторону. За четыре года она очень повзрослела, а отношения с басистом только ускорили процесс. Юля стала серьёзной и женственной. Вызывающие и привлекающие внимание наряды остались в пределах сценического образа. Как-то в одночасье из неё вывели маленькую влюблённую девочку, выпуская наружу гордую женщину. Она даже отрастила волосы, пусть и длиной до плеч. Но такой, как в последнее время, её не видели никогда.