— Вы станете ей, — продолжил напирать Сандор, приблизившись к юной леди непозволительно близко, впервые вдыхая её запах. — У меня есть влияние, а чего не достанет — так друзья в самом Ватикане. Я хорошо послужил Богу, обо мне много говорят и потому позволят нарушить обет ради Вас. Достаточно сказать — отец леди является еретиком, её жених — отступник, а... — альбинос улыбнулся, — а её друг детства — настоящий бес во плоти, принявший облик человека. Глаза — зеркало души, мне даже не нужны будут доказательства. Моё слово, один взгляд и Вашего дружка сожгут, повесят или утопят, как и Виктора с Чарльзом.

У леди каменело, вытягивалось лицо. Она осознавала и боялась — Сандор это понимал и сожалел за столь жестокие слова, но иначе Лилиан бы никогда не согласилась. Всегда необходимы жертвы во имя достижения целей, Спасения...

Чёрт, почему он продолжает думать об этом?!

— Вы желаете взять в жёны Лилит? — с непривычной ненавистью спросила Лили. — Мать Монстров? Меня называли так дома, если не было посторонних и мне это нравится. Если выбирать меж Евой и ей, то я предпочту быть дочерью Лилит.

— Не важно, как Вас называл выживший из ума отец, — губы Сандора дрогнули в ухмылке. — Важно, как я Вас буду называть и что расскажу. Решайтесь, леди, всё зависит от Ваших слов. 

— Если откажусь? 

— Вы не откажетесь.

Лилиан дёрнулась, вновь попыталась отступить, но альбинос не позволил. Она не может отказаться. Род Блэров с момента появления славился беспочвенной жертвенностью.

— Гореть тебе в аду, сволочь, — прошипела девушка, рванулась прочь, постаралась ударить и, надо признать, умело, а не наугад, но куда ей тягаться со взрослым мужчиной?  Сандор обхватил её, прижимая к себе со спины и шумно вдохнул запах морозной осени, осевший в тёмных волосах. 

Его любви хватит на двоих. Обязательно хватит.

— Почему ты это делаешь?! Где тот святой отец, который пришёл ко мне и толковал, что не терпит насилия над женщинами — это ли не оно?! Ты лицемер, Сандор, каких поискать, а я — лгунья, потому что никогда не верила ни единому твоему слову и не зря! Знаешь, о чём я жалею?! О том, что не согласилась на предложение Чарльза проткнуть тебя насквозь мечом, чёртов сумасшедший ублюдок!

Сандору было всё равно, что она кричит, с какой силой извивается, пытается его укусить, пнуть или ударить. Он терпеливо держал Лилиан в своих объятьях. Леди продолжала кричать и ругаться: то умоляла отпустить, то срывалась на сквернословие и была противоречива. Даже сейчас Лили не знала, что хочет от жизни, зато священник прекрасно знал.