— Поверить не могу, что ты позвонила! — зазвучал в трубке сбивающийся от эмоций голос: удивление, смешанное с радостью.

— Отчего же? По радио услышала, что у вас праздник. Хочу поздравить… — тараторила она не хуже радиоведущей.

— Мне не нужны твои поздравления!

— Как это — не поздравить? Я же ваша пациентка, — так же быстро продолжила она. — Хочу поздравить с вашим профессиональным праздником и пожелать…

— Аня, перестань! Ты никогда не будешь для меня пациенткой, а я никогда не буду твоим лечащим врачом, — охладил он ее поддельный энтузиазм.

Она замолкла.

— Поверить не могу, что ты позвонила, — в голосе Матвея чувствовались все оттенки радости, смешанной с удивлением. — Мне нужно встретиться с тобой и поговорить, — твердо заключил он.

— О чем? — только и смогла выдавить из себя она. Глубоко вздохнула. Если бы он знал, как сильно бьется ее сердце… Но голос спокоен, как океан в затяжной штиль. Она беззвучно вдыхала.

— Как это о чем? — не понял Матвей.

— Тема разговора, — пояснила она.

— Или ты ведешь меня к прокурору, или я веду тебя в ЗАГС.

— Все шутите, Матвей Анатольевич! — она нервно рассмеялась.

— Мне нужно поговорить о нас. Я многое понял за это время, — тихо сказал он.

В его голосе звучал целый спектр эмоций. Волнение? Неужели впервые волнение не только ее? Теперь оно и его? Анна ощутила, как сердце раненой птицей забилось о стекло понимания. Птица металась между реальностью и вечной надеждой.

— Ты встретишься со мной?

— Вы же врач, я всегда буду благодарна…

— Ты никогда не будешь моей пациенткой, — повторил Матвей, но уже слегка раздраженно.

— Если ты не врач, а я не пациентка, тогда кто мы?

— Аня, ты же знаешь: все, что между нами произошло, намного больше и никогда не забудется.

В трубке повисла тишина. Анна слышала его дыхание. Ее птица билась о стекло. И с каждым ударом сквозь белые перья проступали капли крови. Анна не могла позволить птице убить себя.