Игорь прижал ее к себе.

— Знаю, что ты злишься, когда приезжают без предупреждения. Я волновался, — сказал он в оправдание.

Анна достала из сумки телефон. За три часа двенадцать неотвеченных вызовов. Она не злилась: ей слишком хорошо известна причина его поведения.

— Где ты была? — не выдержал Игорь.

— На встрече.

Он смотрел с недоверием.

— С доктором? — озвучил он свое предположение.

Анна кивнула. Игорь громко вздохнул.

— Я говорил тебе, что он вернется, — он бросил на нее пронзительный взгляд. — Ладно, я поехал.

Никаких расспросов и претензий. Она поразилась.

— Почему ты уезжаешь?

— Ты сегодня хотела побыть одна, — напомнил он.

— Мёдик, если ты хочешь остаться, оставайся.

— А ты хочешь, чтобы я остался?

Анна взглянула ему в глаза. «Я не знаю», — собралась ответить она.

— Нет. Не говори мне, я не хочу знать, — перебил он.

Может, он прочитал ответ на лице? Откуда это в нас — бессознательное желание избежать правды? Независимо от пола. Когда чувство набирает силу, мы готовы завязать глаза, заткнуть уши, связать себя по рукам и ногам придуманной надеждой. Как будто оттого, что ты связан, реальность станет другой.

Игорь со стоном выпустил из груди воздух, прижал Анну к себе.

— Как ты не поймешь: он не может дать тебе то, что тебе нужно, — прошептал он.

Она ощущала запах одеколона. Слышала биение его сердца. Они стояли в осенней мгле, слабо освещенной огнями комплекса. «Обезболивающее» вновь делало свое дело. Хотелось плакать. Но она не могла: слишком много вопросов вызвали бы слезы. Плакать хотелось не из-за Матвея, плакать хотелось из-за Игоря. Из-за того, как сильно бьется его сердце.