Анна вздохнула. Ревность? Ревности не было: она не могла ревновать к ней. Они как авто разного класса: «Бентли» не ревнует к «Хюндаю». Анна искренне пыталась понять.

Злости тоже не было. Не было разочарования. Не было грусти. Только боль: острая, пульсирующая, жестокая, разрывающая. Никогда в своей жизни она не поднималась так высоко в своих эмоциях и так быстро не падала вниз.

Она слетела с тысячного этажа своей утренней любви и ударилась об асфальт реальности уже вечером. Этот удар разорвал ее на мелкие частички, каждая из которых причиняла боль. Боль, в которой нет границ, которую нельзя передать, для которой нет слов. Этот эмоциональный удар разорвал ее на части, но оставил в живых, чтобы она мучилась от этой боли и умерла от нее.

Ручка входной двери дернулась. Анна не спешила вставать. Она не могла встать, она разорвана на части. Ключ повернулся в замке, и она услышала голос Туей.

— Аника, ты спишь?

— Нет.

Туся появилась в дверном проеме.

— Как ты себя чувствуешь?

— Болит, — Анна решила не уточнять, где именно.

— Я сварю тебе зеленый борщ.

— Он очень кстати.

Туся направилась на кухню. До Анны доносился шорох пакетов. Она выдыхала, ей нужно продышать свою боль.

— Аника, ты будешь спать или ко мне придешь? — крикнула Туся из кухни.

— Приду, дай мне пару минут.

Туся опять появилась в дверном проеме.

— Что-то случилось?

Ответа не последовало. Туся пожала плечами и вернулась на кухню. Спустя полчаса Анна встала и вышла в гостиную. Легла на диван и свернулась калачиком. Туся поглядывала на нее из кухни. Анна молчала. Подруга громко вздохнула и обиженно отвернулась от нее:

— Не хочешь — не говори.

Туся готовила зеленый борщ, пытаясь в очередной раз дать Анне точку опоры. По поведению Анны можно точно сказать, что ей сложнее, чем обычно. Анна лежала на диване. Что-то не так в этой традиции сегодня. Видимо, боль стала настолько разрывающей, что традиции не хватало. Она не могла ей помочь. Ей помогала тишина. Проникновение в процесс тишины.

Тишина. Слов не было. Была тишина. Разрывающая, пульсирующая боль от поступка Матвея заставляла ее молчать. Анне казалось, что, пока она молчит, ее мысли еще не реальность. Она пыталась из последних сил найти объяснение его поступку. Анна боялась заговорить о том, что произошло. Она боялась, что, если заговорит, не сможет сдержаться. Как она чувствовала себя? Одинокой? Не одинокой — Туся была рядом. Покинутой? Она чувствовала себя покинутой. Раздавленной. Разорванной.