Когда она подумала, что сойдет с ума, ее нога задела что-то на полу. Это отличалось.

Она склонила голову и увидела открытую книгу. Страницы трепетали, картинки проносились так быстро, что она не успевала их различить. Айслинг склонилась, подняла ее и перевернула, чтобы увидеть позолоченную обложку.

— История Неблагого двора, — прошептала она. — Интересно.

Сунув книгу под руку, Айслинг пошла дальше. Еще несколько книг появились вдали, и каждая была интереснее предыдущей.

Вскоре она собрала целую серию книг о Неблагом дворе — большую, из четырнадцати позолоченных томов. Когда книги перестали помещаться в руки, она собрала их стопкой у стены, ощущая сожаление. Было обидно оставлять их там, где стихии их уничтожат.

Книги были священны. Их долго перевязывали, еще дольше писали, и каждое рукописное слово было чудом. Странно, что Неблагие фейри бросали их беззаботно на пол.

Айслинг видела в жизни больше книг, чем видели люди. Но она и не была человеком.

Огонек загорелся в конце туннеля. Он описал круг и пропал.

Она застыла.

Он появился снова, уже дальше, все еще беззвучно. Кто-то нес огонек? Или какое-то Неблагое существо заманивало ее в глубины?

— Ты не боишься, — сказала она себе.

Ее ладони стали скользкими от пота, но она заставила себя двигаться. Ей нужно было идти, искать воды, снять проклятие. И многое другое.

Все больше книжек валялось в коридоре, словно умирающие существа, трепещущие крыльями. Она осторожно обходила их. Теперь она понимала Брана. Система туннелей под землей, где лежали книги, была ненормальной.

Туннель привел к комнате. Айслинг прижалась спиной к выступу и выглянула из-за края, а потом опешила.

Они сделали лабиринт из полок. Стены из книг и дерева тянулись высоко над ее головой и терялись в тумане. Тысячи книг, беспорядочно брошенные на полках, попадались ей на глаза, кружа голову. Они сыпались на пол, открытые, залитые водой и изорванные.

О книгах не заботились, но какая разница, когда их количество соперничало с раем? Она прижала ладонь к груди и прошла в библиотеку Неблагих. Она была точкой, крошкой рядом с монолитами написанных слов. Айслинг брела среди них, гладя пальцами корешки.

Каменный пол был гладким. Множество ног ходило тут, неспешно отыскивая идеальный том, который даст ответ или наполнит разум выдуманными мирами. Ее ноги ступали по страницам, усеивающим пол, вырванным из книг и похожим на опавшую листву.

От внезапной тишины ей стало холодно. Айслинг не осознавала до этого естественные звуки комнаты — капанье воды, шелест крыльев летучих мышей, свист ветра. Все пропало, когда она издала звук, от которого пошло эхо.