Мужа больше нет со мной. У него было слабое сердце, и в один из обычных дней оно просто перестало биться навсегда.

— Нормально? Ты сама на себя не похожа. Словно тень. Я поэтому и заехал. Убедиться, что все в порядке.

— Да, я в порядке. Аля звонит каждый день. Не волнуйся. Я… Держусь... Правда. Я же сильная, — горестно усмехаюсь собственным словам.

Я сильная. Да. И я должна заставить его уехать. Прямо сейчас.

— Таня, — он неожиданно наступает, а меня охватывает паника. Мне слишком знаком его взгляд. Именно такой. Проницательный. Внимательный. Гипнотизирующий. Бархатный и ласкающий. Но самое страшное — другое: именно сейчас я абсолютно не готова к противостоянию.

Мне нужно держаться от него подальше. Всегда. Я задираю голову и, гася любые его возможные попытки задержаться у меня и остаться наедине, уверенно произношу:

— Денис, я спать уже собиралась. Так устаю в последние дни... Силы брать не откуда.

— Ну хоть пятнадцать минут дай отдышаться. Я только с работы освободился и сразу к тебе. Налей мне чай? Я немного передохну и поеду.

— Тебя Алеся ждет.

— Я предупредил, что буду поздно. Она не волнуется.

Бывший любовник поднимает руку, касается моей щеки нежно и плавно ведет вниз, чуть поглаживая шею. А я от невесомого прикосновения отшатываюсь, как от удара.

— Денис...

— Я, правда, заехал убедиться, что у тебя все хорошо. После сразу поеду. И все. Не придумывай.

Он, ничего не стесняясь, огибает меня, невзначай задевая рукой мое бедро, и проходит на кухню. Щелкает чайник, расстегивает рукава рубашки и закатывает их до локтя.

А я взгляд от него оторвать не могу. От чужого мужчины. Чужого мужа.

— Как на работе дела? — задаю вечный вопрос. Потому что больше ничего не хочу обсуждать.

— Бывало и лучше, — Денис вдруг сам начинает хозяйничать на моей кухне. — Ты, как и раньше, с бергамотом?

— Да, спасибо.

Он тянется к полке с чаем, достает из коробочки пару пакетиков, бросает в чашки и заливает кипятком.

Я смотрю на него, не в силах оторваться. Какой же он красивый. Статный. Мощный. Его взгляд бездонный, жаркий, до сих пор прожигает насквозь.