Это длится уже четыре месяца. Четыре месяца лжи и бесконечного обмана. Каждый раз я разговариваю с дочерью и боюсь, что ей уже обо всем известно. Что правда, наконец, ей открылась.

Когда я смотрю в счастливые глаза Дениса, мне хочется орать на весь дом. За последнее время мужчина так привязался к сыну. Он уже не раз намекал, что Никита должен называть его папой.

Для меня каждый новый день, как на пороховой бочке. Я стала нервной. Раздражительной. И я очень боюсь. Я понимаю ведь, то, что я сделала, достойно осуждения. И вдвойне можно осудить мое сегодняшнее молчание. Это вообще за гранью.

Я два раза порывалась поговорить с Алесей и рассказать ей все. Потому что чем больше тянется молчание, тем глубже затягивает безисходность. И тем страшнее и больнее будет удар для моей девочки.

— Танюш, иди к нам! Смотри, какую Никитос башню соорудил!

Я перевожу взгляд на моих мальчишек. Нет. На Дениса и моего мальчика. Стала замечать за собой, что я неосознанно о Денисе думаю как о «своем».

Откладываю в сторону новый журнал с лекалами, встаю и приближаюсь к «стройке».

— Подай-ка вооон ту синюю деталь.

Денис пальцем указывает мне за спину, а я безропотно подчиняюсь.

Наблюдаю за ним молча. А в голову лезут глупые воспоминания...

— Отворачиваешься? — он тихонько прошептал мне на ухо тогда, когда был моложе лет на десять. В его волосах еще совсем не было редких седых прядей. А между бровями еще не успела залечь глубокая морщинка.

— Денис, ну ты что? Я не могу, — попыталась отстраниться, но не получилось совершенно.

Он всегда был таким большим, мощным и высоким. А я рядом с ним — как хрупкая тростинка.

Денис крепко прижал меня к себе, настойчиво лаская шею губами, оставляя влажную дорожку, от которой дрожь пробирала и спускалась к пояснице.

— А что мешает? Я ж тебе нравлюсь.

— А ты сам не понимаешь? — помню, как тогда положила ладони на его грудь, пытаясь хоть немного отодвинуться и избежать настойчивого поцелуя.

Тогда я и подумать не могла, что этот мальчик окажется таким настойчивым.

— Нет. Поясни, уж будь добра.

— Денис. Я ведь замужем. Да и старше тебя намного.

— И что за страшный возраст скрывает эта милая мордашка?