— Странно. А Вершкова сказала, что ты импотент. Так что будь любезен убери свой фонарик от моей задницы.

Руслан шелестит одеялом, и я слышу его приглушенный мрачный голос.

— Это не фонарик.

— Значит батончик «Баунти». В любом случае мне наплевать. Просто убери и всё!

Он шумно задышал от едва сдерживаемых эмоций.

— Давно сказала?

— Допустим сегодня. И что?

Руслан смачно выругался, а потом резко схватил мою руку и, с силой обхватив запястье, прижал к тому, что давило мне на пятую точку.

— А то что это не фонарик. Не «Баунти» и не какая-нибудь херня. Это просто мой член! И у меня с твоей сукой Вершковой ни хрена не было, потому что я хочу быть с тобой! И извини блядь что в таком случае мне кажется неправильным совать его в кого-то кроме тебя! Так понятно тебе?!

Да мне в принципе и так всё уже понятно. Но он лишь подтвердил своими словами. Пусть в грубой форме, но всё-таки. А ещё в данный момент мне понятно, что не стоило мне ложиться в постель к в стельку пьяному мужику и позволять себе оставаться здесь, когда он решил ко мне присоединиться. Я попыталась выдернуть свою руку. Он ведь не совсем адекватен сейчас. И немного пугает своим напором.

— Я пока не знаю, что тебе сказать по этому поводу. Просто. Можно я уйду?

Слышу тяжёлый вздох и смех за своей спиной.

— Ну сколько ещё?

Он переворачивает меня на спину и нависает надо мной облокотившись на локти и обхватив моё лицо своими ладонями. Его губы болезненно кривятся. На щеке дергается мускул.

— Сколько ещё ты будешь меня мучить? Я всё осознал. Я всё понял. Я не знаю, как ещё мне это показать или объяснить!

Явно не нависая надо мной в своей кровати, когда я оставила его на диване.

— Руслан, прекрати.

Мы смотрим друг на друга. Сердце в моей груди бешено стучит, откликаясь шумом в ушах. Глупая, глупая Лера. Хотела же уйти, значит и делать это нужно было раньше. А сейчас уже поздно. Сейчас уже точно что-то будет. И не то чтобы я была сильно против. Хотя должна ведь быть против!

Вместо этого, когда вопреки моей просьбе Руслан пускается в долбаное странствие по моему телу, я лежу под ним не в силах совладать даже с собственным дыханием.

Он проводит рукой вдоль. Касаясь меня горячей ладонью от шеи до груди и спускается ниже. Забравшись под свою футболку, надетую на моё тело, запускает свою руку мне в трусы. Каждое его движение отдается болью и всё той же щемящей тоской в груди.