– Да я ведь просто….

– Тс! – оборвала его нелепые оправдания. – Дай послушать!

Когда я обучалась на первом курсе, нам такого лектория не устраивали.

– Молодой человек прав. Нежить – это прежде всего человеческое дитя. Почему-то маги постоянно об этом забывают, ну или просто не знают этого.

Вся более менее оживлённая атмосфера сошла на «нет». Смеяться и веселиться резко перехотелось.

Кларисса продолжила стойким и уверенным голосом, хотя в такой силе не было необходимости – если бы женщина шептала, её всё равно услышали бы в каждом углу.

– Давайте рассмотрим любую расу, какую хотите. – Не дожидаясь предложений от зала, она выбрала сама. – К примеру, возьмём расу оборотней. Ведь до тех пор, пока они контролируют свою животную сущность, их никто не трогает. Наверняка у вас есть знакомые оборотни. Они ходят по улице так же, как и вы, едят ту же еду, что и вы, они никого не трогают. Что же, нам за это теперь их убивать? Правильно, – хмыкнула она, – о каком убийстве может идти речь, когда всё хорошо.

Кларисса помолчала немного, глядя куда-то сквозь студентов, и продолжила уже более тяжёлым тоном.

– Всё хорошо, пока другая сущность не берёт власть. Я сейчас говорю даже не об оборотнях, а обо всех нас. В каждом из нас есть другая сторона, которая может захотеть убийства, власти или ещё чего-нибудь, что убьёт в нас человека. Как правило в жизни тех, кто стал нежитью, был переломный момент. Что-то, что заставило их сломаться, озлобиться, испытывать неконтролируемую ярость. Как только представитель любой расы – неважно, оборотень или маг, – убивает ради удовольствия, а потом вкушает человеческого мяса, он становится нежитью. В его сознании происходят необратимые последствия, человеческие эмоции притупляются, остаётся только желание удовлетворить первичные потребности. Голод, усталость, продолжение рода. Рано или поздно любой, кто вступил на этот путь, превращается в тех чудовищ, что мы убиваем в Сумеречном лесу. Нежить тянет туда, потому что жить в обществе уроду становится невыносимо.

Кларисса поднялась на ноги, вернулась к кафедре и отпила воды. Она осталась стоять там же, и продолжила после паузы:

– Но есть те, кто сопротивляется. Те, чей мозг уже атрофировался, но желание выжить превышает первичные инстинкты. Как правило, эта нежить хорошо изображает человеческие эмоции, прекрасно адаптируется под запросы общества. То есть старается подстраивать своё поведение под нормы этики и морали. Но ночью чудовище вырывается наружу и идёт убивать.

Студенты внимали с ужасом и трепетом. В их взглядах так и читалась решимость вскочить на ноги и порвать каждого, кто посмел прикидываться нормальным человеком.