– Ты как-то сказала, что в столовке вкусные пирожки. Вот я его и взял. Прямо как чувствовал, что суп ты не поешь!
Перед глазами внезапно предстал недожаренный блин, намертво прилипший к полу. Я меланхолично посмотрела на еду, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Зачем ты это делаешь? – непонимающе спросила.
Золин ответить не успел, потому что Прохор Авдеевич злобно призвал студентов к тишине и порядку, после чего официально начал занятие.
– Сегодня мне не хочется терроризировать вас своими замечаниями. Давайте сделаем так: кто хочет, чтобы его работу разобрали, поднимите руки. Вами сегодня и займёмся.
Золин, конечно, был среди активистов. Я же попыталась сделать вид, что меня не существует.
– Отлично, Сэм, тогда с тебя и начнём. А Матильда напомнит нам тему сегодняшнего сочинения.
Я затравленно покосилась на соседа по парте.
– Что такое любовь, – одними губами проговорил Золин.
– Что такое любовь, – повторила я.
– Спасибо, Сэм. – От преподавателя ничего не укрылось. Он меня окончательно невзлюбил. – Выходи сюда, читай громко и с выражением.
Золин выполнил всё так, как его и просили.
Он написал сочинение на тему «Что такое любовь?».
Он вышел перед нами, уверенно выпрямился и, поймав чей-то взгляд, улыбнулся, подмигнул, а затем прокашлялся и начал читать.
Громко.
С выражением.
– Я могу сравнить любовь со смертью. Любовь, как и смерть, трудно спутать с чем-то. Когда ты умираешь, ты никогда не назовёшь это «простудой». Когда ты любишь, ты никогда не назовёшь это «влюблённостью».
Я хмыкнула. Сцепила кулаки и уткнулась в них подбородком. Хотелось лечь и забыть обо всём на свете, но я должна была пережить это занятие. А затем пережить последующие часы. И ещё. И ещё. Просто пережить.
– В этом мире можно ко многому отнести слово «любовь». Любовь к музыке, любовь к природе, любовь к человеку, эта жизнь наполнена любовью. Я бы хотел выделить самую банальную, но самую непростую любовь.
Золин перевернул листок другой стороной. Я внезапно заметила, что его руки слегка дрожат, а голос стал на порядок ниже.