Я знала, что он будет зол на меня. Ему не понравится, что придётся выслушивать претензии от семьи Квентина. Он придёт домой, выпьет, и будет орать на тётю. Потом предложит «перепродать этого бракованного ребёнка».

Тётя опять будет плакать всю ночь.

А наутро у неё нальётся синяк. Не на видном месте, конечно.

– Я не хотела, – всхлипывая, с трудом выдавила я. – Он первый начал.

– Да какая уже разница! – негодующе воскликнула тётя, хватая за руку и утаскивая в комнату.

Она усадила меня на диван, а сама взяла аптечку, которая всегда была под рукой. Дядя частенько с кем-то дрался по пьяни. Тётя тоже в ней нуждалась.

– Майки, ну почему же ты не можешь просто мимо пройти! – Она качала головой и дрожащими руками доставала зелёнку и бинты. – В кого ты такая пошла только.

– Прости, – я снова всхлипнула. – Квентин меня первым ударил. Он сказал, что я курносая. И ударил.

Тётя поджала губы и принялась быстро осматривать моё лицо. До носа он не достал, поэтому она снова вернулась к коленкам и рукам.

– Я плохая, и поэтому меня бьют, – выдавила я, заикаясь и давясь соплями.