Глубоко вздохнув, я перевожу взгляд на него.
— Потому что они разрушили мою жизнь. Они разорвали мою семью на части. Убили мою сестру, Джек. Я никогда не смогу отпустить это. Пока не окажусь на глубине двух метров.
Его губы сжимаются в мрачную линию.
— Ты же знаешь, каким глупым я считаю этот план, верно? Я просто... блин, Маккензи, если нас поймают, нам грозит тюрьма.
Я киваю, энергия накапливается в основании моего позвоночника.
— Я знаю.
Он сердито тычет в меня пальцем.
— Ты будешь делать все, что я говорю, поняла?
В уголках моего рта появляется улыбка. Я крещусь над сердцем, сдерживая улыбку.
— Даю слово.
— Черт, давай сделаем это.
Не желая больше тратить время, я сохраняю документ на своем ноутбуке, очищаю поиск, и одеваюсь. Я нахожу пару черных штанов для йоги и черный топ, который отлично подойдет. Я запихиваю в рюкзак все, что мне понадобится на сегодняшнюю ночь, — все предложения Джека, —и мы спешим вниз по шатким ступенькам мотеля.
Я не думала, что смогу найти номер здесь, в Лос-Анджелесе, так близко к Сансет, и такой дешевый. За семьдесят девять долларов за ночь я живу в одноместной койке, где воняет мочой, сыром и, вполне возможно, смертью. У меня не возникло никаких проблем ни с кем из тех, кто живет на моем этаже. Я почти уверена, что большинство из них проститутки и наркоторговцы, из-за криков и сексуальных стонов, доносящихся через тонкие стены.
Мы с Джеком запрыгиваем в его арендованный автомобиль, его собственная сумка брошена на заднее сиденье. Когда я сажусь на пассажирское сиденье, то чувствую, как он смотрит на меня краем глаза, вероятно, пытаясь понять, не струсила ли я.
Нет.
Поездка проходит в тишине, пока мы готовимся. Я почти уверена, что Джек привык участвовать в незаконной деятельности, но не я. Какая-то часть меня чувствует, что я засунула палец в электрическую розетку, и меня сейчас вырвет, а другая часть, смею сказать, возбуждена.
Взволнованная тем, что сегодня ночью у меня действительно может быть шанс найти то, что я искала.