Не знаю, сработает ли хоть один из них, но попробовать стоит.
Первый, который я пробую не подходит. Дата его рождения. Я также пробую название их клуба. Дикари. Это продолжается так: каждый раз, когда я поворачиваю рычаг на определенные цифры, он не срабатывает. Потом я наконец добираюсь до последних цифр на сейфе и пробую Дикари. И, к моему большому удивлению, он открывается. Я дергаю за рычаг и медленно, будто внутри лежит чертово сокровище, открываю его.
Внутри сейф глубже, чем я ожидала. Когда я протягиваю руку, он доходит до локтя. Внутри разбросаны разные предметы. В перчатках я поднимаю и передвигаю вещи, осматривая их. Там пистолет, на который я стараюсь не смотреть слишком долго, и бархатная коробочка с рубиново красным ожерельем. Я провожу пальцем по драгоценным камням, на мгновение ошеломленная их грандиозностью. Затем — пачка денег, тяжелая пачка, и, перелистывая ее, я вижу, что все они — сотни. Остальное — бумажная волокита, как и у База, — паспорт, свидетельство о рождении, ничего важного для меня.
Я отодвигаю все это в сторону, все еще осторожно держа пистолет, и останавливаюсь на ящике из вишневого дерева. Похоже на то, что можно найти в антикварном магазине. Что-то ручной работы, что продают только у достопримечательностях или в сувенирных магазинах. Мое лицо хмурится, когда я открываю его. Я закатываю глаза, при виде, что за этим скрывается.
— Господи. Бьюсь об заклад, Баз понятия не имеет, что ты на самом деле наркоман.
— Нашла что-нибудь полезное? — шепчет Джек, просовывая голову внутрь.
— Пока нет, — шепчу я в ответ.
Я смотрю на довольно большой пакетик с тем, что, как я предполагаю, является кокаином.
Это похоже на пощечину после того, как Баз был оставлен убирать их беспорядок только для сохранения чистой репутации клуба. Я ставлю ящик на стол, собираясь вернуться к нему. Перебираю все остальное в сейфе, но ничего нет. Ничего компрометирующего, и уж точно ничего с ответами.
С разочарованным вздохом я оглядываюсь на книжные полки, мой взгляд сосредоточен на книге, которую я схватила в прошлый раз. Мои ноги сокращают расстояние, когда я беру ее и открываю на первой странице. Я резко замираю, дыхание застревает в горле.
Я стискиваю зубы, понимая, что снимок исчез. Зачем ему убирать снимок? Что еще я упускаю?
Я швыряю дурацкую книгу на пол и, словно у моих рук есть собственный разум, скидываю книги с полки, открывая каждую, пролистывая все страницы и ища что-нибудь спрятанное внутри. Стопка книг у моих ног увеличивается, а мое разочарование растёт.